Конечно, я понимала, что как только вернусь обратно, разговор продолжится, но сейчас нужно было немного остановиться, притормозить. Надо было немного остыть, отойти и успокоиться от этого скандала, как мне, так и родителям. А позже можно будет снова поговорить, но только, надеюсь, не на таких повышенных тонах.
Как минимум час мы с Ильёй просто бездумно ездили по городу, переваривая весь разговор каждый в своей голове. Мы не проронили ни одного слова за всё это время. Не знаю как Илюха, но я параллельно с этими мыслями готовилась к ещё одному такому же разговору, но только уже с его родителями. Откладывать его было бессмысленно, так как мои наверняка уже позвонили родителям Ильи и всё рассказали. И словно подслушав мои мысли, у Ильи зазвонил телефон, судя по всему, звонила его мать, либо отец.
– Да, – ответил он. – Да, мам. Понял. Да, сейчас будем. Да, вместе с Викой.
Положив трубку, он посмотрел на меня.
– Поехали, – произнесла я, поняв его без слов.
Доехав до дома Ильи, мы ещё минут пять решили посидеть в автомобиле. Хотя, честно говоря, мне было уже не так страшно, всё-таки с моими родителями мы уже поговорили, и я понимала, что в данной ситуации родители Ильи будут требовать объяснений от него, нежели от меня. Но само собой одного я его не оставлю, и если что вступлю в разговор. Наконец, окончательно собравшись с мыслями, мы пошли в дом. Там нас уже ждали такой же разгневанный, как и мой, отец Ильи и его мать.
– Итак, молодые люди, что вы нам скажете?
– Пап, не ломай комедию, прекрасно знаешь, что мы хотели сказать. Вам же позвонили Викины родители.
– То есть это я ломаю комедию? – Алексей Викторович резко перешёл практически на крик.
– Давайте спокойно обсудим, без крика, – Мария Сергеевна попыталась усадить своего мужа, что у неё не получилось.
– Спокойно? Как это можно обсуждать спокойно?
– Ну разлюбили мы с Викой друг друга, что в этом такого?
– Нет, ты это слышала? – отец Ильи повернулся к своей жене. – Они оказывается, разлюбили.
– Да, разлюбили.
– Не перебивай отца!
На этих словах я содрогнулась. Ещё бы, ведь было от чего. Алексей Викторович не то, что сказал или повысил голос, он просто прокричал, и прокричал достаточно жёстко. Честно говоря, мне стало немного страшно, от чего я резко сжала Илюхину руку. По-моему, он этого даже не почувствовал.
– Разлюбили они, – продолжил Алексей Викторович, но уже чуть спокойней. – Как у вас всё просто, сегодня люблю, завтра не люблю. Два года вы о чём думали?
– При чём здесь это? Вас никто не просил сводить нас с Викой и заставлять жениться. Мы всё-таки в России живём, и здесь есть право выбора, папа, – Илья сделал акцент именно на последнем слове.
– О правах заговорил. Я тебе сейчас такие права покажу, всю жизнь помнить будешь!
– Не кричи так на ребят, – в разговор вступила Мария Сергеевна. – Неужели не видишь, они и так напуганы?
– Напуганы? Мать, ты слышишь себя, о чём ты? Они не напуганы, они просто издеваются над нами! Да-да, над нами с тобой и над твоими, Вика, родителями, – Алексей Викторович резко повернулся ко мне.
– Да почему издеваемся? – не выдержала я. – Если мы с Ильёй разлюбили друг друга, то в чём здесь издевательство?
– А вы оба не понимаете, да?
Тут же отец Ильи начал нам перечислять все, как он выразился, наши издевательства. Но выглядело это больше как перечисление того, что они с моим отцом потеряют в случае, если мы не поженимся. А точнее, что они потеряют в плане бизнеса. Говоря откровенно, слушать это было неприятно, но я понимала, что всё это правда. Но как же так? Как можно женить или выдавать замуж своего ребёнка только ради какой-то прибыли? Что за дурацкие принципы? Видимо, я этого никогда не пойму.
