Мысль об этом тревожила Йена. У него не было никаких прав на эту женщину, кроме тех, которые имел защитник на свою подопечную. Не важно, что раньше Йен тайно мечтал, что когда-нибудь Ева будет принадлежать ему. Но прошлого не вернуть. Для него Ева всегда будет принадлежать Гамильтону. Мужчине, которого он предал.
И все-таки Йен не хотел сейчас думать о том, что когда-нибудь Ева вдруг решит покинуть его, уйти из его жизни. Не важно, что у него не было прав касаться ее так, как мужчина мог коснуться женщины. Все, о чем он мечтал, – это быть рядом, защищать Еву и помогать ей.
Йен всю свою жизнь боролся с этими чувствами. Он мечтал пойти наперекор старому лорду Кэри и побороться за сердце Евы, но чувство долга заставляло его молчать.
Теперь Ева стала вдовой Гамильтона. Она принадлежала мертвому человеку, и Йен тем более не мог позволить себе желать ее. Откинув голову на бархатную подушку, он попытался отвести от Евы взгляд, но не смог. Она была для него словно оазис в пустыне. Ева Кэри могла доставить больше проблем, чем взбунтовавшаяся деревня или лагерь, полный осатаневших от скуки офицеров, но его влекло к ней.
Йен ощущал себя мотыльком, который упрямо летел на пламя свечи, желая сгореть в нем. Он знал это, но продолжал смотреть на Еву. И чувствовал, что под этой истерзанной оболочкой скрывалась та женщина, которую он любил всю свою жизнь. Если Йену удастся найти ее, то, возможно, он обретет ту часть себя, которая погибла в Индии вместе с Гамильтоном. Он понимал, что затеял опасную игру, пытаясь излечить раны своей души заботой о женщине, которую любил с детства.
Йен уперся локтем в выемку под окном и положил подбородок на кулак.
Томас заявил, что Ева сошла с ума. Она не понимала, что делает, и в результате этого погиб ее сын. Но что такое безумие? Йен видел, как люди на войне стреляли в себя из-за невозможности оплатить карточный долг. Вот это было настоящим безумием.
Когда Гамильтон оказался в Индии, то начал стремительно меняться к худшему. Его отношение к местным было особенно показательно. Йена поражало и ужасало то, как быстро он стал считать их мусором.
Оплакивать смерть мужа? Убиваться из-за потери сына? Можно ли назвать такое поведение безумием? Наверное, для тех, кто никогда не любил и не терял близких, это так и было.
Оспа забрала жизни его родителей, пока Йен был в частной школе. От горя он сам чуть не сошел с ума. Но старый лорд Кэри, лучший друг его отца, взял Йена к себе, а не отправил в сумасшедший дом. Впрочем, Томас говорил, что тоже не отдал бы туда Еву, если бы та не попыталась утопиться. Для него это было последней каплей.
Через пару дней Томас узнает, что случилось в лечебнице. Йен понятия не имел, как он на это отреагирует. В конце концов, он использовал его имя и освободил женщину, которую Томас туда заточил. Другого слова Йен подобрать не мог – это место было ужасней тюрьмы.
Ева задрожала во сне.
Не раздумывая, Йен снял толстое шерстяное пальто и накрыл им хрупкое тело Евы. Она перестала хмуриться и наконец спокойно заснула.
Сейчас, впервые с момента гибели Гамильтона, Йен почувствовал облегчение. Конечно, он совершил смелый, отчаянный поступок. Томас придет в ярость, когда узнает об этом. Йен почти не сомневался, что скоро ему придется иметь дело с сыщиками, которых Кэри пошлет по их следу. Но когда те появятся, он будет готов к встрече.
