– Нет бы в Роев ручей съездить... – громко проворчала Тоня, покосившись на отца мальчишки.
– А что такое Роев ручей? – повернулся к ней тот.
– Ой, да не слушайте вы ее, – защебетал Губарев, толкая в руки мальчишке ядовито-алый шлем с черной блестящей полосой. – Бери, парень! Первый мужик будешь!
– Если доживешь, – снова пробурчала Тоня.
– Погодите-ка, – отдернул мальчишку от шлема мужчина и обратился к Тоне:
– А почему нельзя эту игрушку взять?
– Я хочу шлее-е-ем! – с новой силой завопил мальчонка.
– Ну и зря, – наклонилась к нему Тоня. – Ты понюхай, как он пахнет... Нет, не нюхай, пусть лучше твой папа... Мужчина, для детей товар надо покупать качественный. И сертификат смотреть.
– М-да? – задумался папаша и уже открыл рот, чтобы еще что-то у Тони спросить, но тут заголосил Губарев:
– Да что вы ее слушаете?!! Посмотрите, чем она сама-то торгует! У меня такое качество, что... Да у меня весь город игрушки берет!! Тонька, стерва! Убью! Мужчина, покупайте. Баба – дура! Чего с нее возьмешь. Мальчик... мальчик!
Но Тоня уже наклонилась к мальчонке и, закатывая глаза, мечтательно говорила:
– Вот поедешь с папой в Роев ручей. А там жирафы! Знаешь, какие большие – шеи до второго этажа! И обезьянки! Если им зеркальце кинешь, они так забавно прихорашиваться начинают! И на себя налюбоваться не могут. А еще медведь белый есть. Его зовут Седов!
Мальчишка слушал Тоню, раскрыв рот, а та била прямо по больному:
– Вот придешь потом в свой садик, как фотографии покажешь, твоя Дианка шагу тебе ступить не даст!
Это решило все. Мальчишка стремительно обернулся к отцу и тихо, но решительно заявил:
– Па, не нужен мне этот вонючий шлем...
– Не, это чего ж вонючий?! – возмутился было Губарев, но его уже не слушали.
– Не покупай мне здесь ничего, – сурово насупил бровки малыш. – Поехали к обезьянам!
– Нет, парень, – вздохнул отец и потрепал мальчишку по голове. – Сегодня у нас времени нет. Завтра маму попросишь, и она с тобой съездит, идет?
Малыш засопел, но больше ныть не стал и, взяв отца за руку, потащил его к выходу.
– Во, Тонь, видала! – окликнула ее Марина. – Еще один любитель легкой жизни. Нет чтобы самому мальчишку свозить, так он сбагрит его завтра на мать, а сам...
Договорить она не успела – со своего лотка взревел на весь рынок Губарев.
– Слышь, ты! Архипова! – вызверился он на Тоню. – Ты, блин, мне такой куш сорвала! Ты... Эх, если б не твой братец-мент, я б тебя... Так и знай – еще раз вякнешь, возьму ведро воды и на все твои порошки хлестану!
– Я те хлестану! – взорвалась Марина. Противного Губарева она тоже не любила. – Я сейчас вот твою же хлопушку возьму да шарахну!
И она даже побежала за этой хлопушкой, но Толька быстро ухватил Марину за руку и завизжал почти бабьим голосом.
– Что ж такое-то, а? Никакой индивидуальной трудовой деятельности не дают развернуть! Граждане! Вы погляньте, чего творится! Покупайте игрушки! Помогите отечественному торговому работнику! Недорого! Подходите! Покупайте! Спасите от завистников!
Люди покупать не отваживались. Но останавливались охотно.
– Марин, да ну его, в самом деле... – оттащила от Тольки подругу Тоня. – И вообще – поехали домой, никакой торговли...
Домой Тоня попала не сразу – еще зашла за продуктами и только потом, пыхтя и перекладывая пакеты из одной руки в другую, добралась до квартиры.
Дома никого не было. Оно и понятно – Аришка на своих танцах, Генаша на своих. Да это и хорошо: Тоня успеет ужин сготовить, грязные вещи в машинку побросать и хоть немного прибраться, чтобы не спотыкаться о стаканы да тарелки на полу, – ох, и до чего ж Генаша любит обедать в гостиной!
