– Он ещё не умеет в том же порядке, – сообщил Лэрар.
– Вот и научится. Пойдём за монетами.
К себе я даже спускаться не стал, чтобы не слушать, как канючит Тала. Переоделся в кабинете в привычную одежду.
В гостиную Лили я вернулся к семи утра по местному времени и вовремя, оказалось они рано встают. По крайней мере ребенок.
– Доброе утро! – Томас спустился по лестнице, едва я успел сесть и раскрыть первую попавшуюся книгу.
– Доброе утро, – ответил так же.
– Мама опять на работу опоздает, – констатировал мальчик. – Давай завтрак сделаем, чтоб её порадовать.
– Давай, что готовить?
– Я буду делать сэндвичи, а ты наколдуй кофе. Я вчера всё сварил, что было и теперь не осталось, – предложил Томас.
– Еду я не смогу наколдовать. Я же вчера тебе объяснил, как работает Магия стихий. Где его взять, может лавки есть какие-то?
Парень покачал головой:
– Закрыто всё сейчас. – Потом он прошел к шкафу и стал доставать оттуда продукты, как оказалось охлаждённые. – Ладно, будем чай пить.
Кошмар, это то жуткое пойло, что чуть коллегу не угробила в купе с закусками. Надеюсь сэндвичи – это не то, что Кайрэ ел.
Через двадцать минут мы сделали сэндвичи под руководством Томаса. Выглядело не плохо, пахло тоже хорошо: выпечные булки тонко нарезанные, а между ними какие-то овощи, фрукты, солёный белый соус и сладкий соус с ягодами, которые Томас называл джемом.
– Надо маму будить, а то я в школу опоздаю.
– Может я тебя отведу?
– Я не знаю, как туда ехать.
Мы пошли наверх по лестнице, но в комнату Лили мальчик сказал не заходить, потому что это неприлично. Мне даже стыдно стало, что сам не догадался. Кажется, он как и мать командовать любит. Томас, конечно, был прав, но зайти очень хотелось. Решил, что постою у дверей. Мне всегда нравилось смотреть, как просыпаются люди. Выход из сна – это всегда очень красивая смена эмоций на лице. И у всех она разная.
Из комнаты было слышно, как Томас начал будить:
– Мамочка, вставай.
– Боже, Томас! Я проспала?
– Нет, сегодня всё хорошо.
Но хорошо было не долго, ровно до того момента, как она вышла в коридор и увидела меня:
– Вот, зараза, я про вас забыла.
– Всё, как вы хотели, – ответил я, улыбаясь. – Завтрак готов.
– Вы что подлизываетесь?
– Я ещё даже не начинал.
– Где вы взяли эти тряпки? – допрашивала Лили.
– Позаимствовал.
У неё округлились глаза:
– Вы что ещё и вор? В этом нельзя идти – это только для театра, причём трагикомедии с суицидальным концом. Придётся дать вам одежду Майка.
Я насторожился. Если есть какой-то Майк, что хранит тут свою одежду, где он сейчас? Надо будет допросить ребенка.
Завтракали мы в тишине, пока мальчик не стал упаковывать один из сэндвичей в коробку, пояснив, что это его обед.
– Вас что не кормят в школе? – удивился я. – У нас в Академии полный пансион.
– Вы уверены, что это академия, а не лечебница? – спросила Лили.
– Уверен. В наших учебных заведениях не экономят на еде детей – это плохо сказывается на успеваемости.
– Давайте вы свои теории при себе оставите. У Томаса хорошая школа со спортивными клубами и бассейном.
– У нас есть столовая, – встрял мальчик. – Просто там еда дорогая.
Лили шикнула на него и я понял, что похоже у них трудности с деньгами.
– Сколько стоит обед? – обратился я к Томасу.
– Семь фун…, – Лили шикнула ещё раз.
Но я протянул Томасу под столом бумажку с цифрой 20. Он не взял, опустив глаза и, естественно, девушка заметила заминку:
