Макс к Стасе относился исключительно как к младшей сестренке, которой у него никогда не было. Всегда оберегал и помогал. Так же, как и остальные мальчишки в их маленькой, но дружной компании. Стася тоже очень любила ребят, но к Кострову у нее было особое отношение. Она ему даже о всех своих влюбленностях рассказывала, стеснялась говорить о таких вещах Вадику. Тот, хоть и души в ней не чаял, слушать совсем не умел, часто рубил сгоряча и грозился надрать задницу любому, кто смел обидеть его любимую младшую сестренку. Очень уж душил своим контролем. Кирилл – балагур, к такому с личными драмами тоже не подойдешь, засмеет ведь только. А вот Макс всегда был готов выслушать, совет дать.
В общем, когда у Стаськи случалось любовное переживание, она в первую очередь бежала делиться именно с ним.
Вот и сейчас – явно поссорилась с очередным «тем самым». Как его, Антон, кажется?
– Я ведь думала, он совсем не такой. Только отошла от предательства Игоря.
– Ты можешь толком рассказать, что произошло?
– Произошло то, что все мужчины – козлы! – высокопарно заявила Стася. – Кроме тебя, конечно, – стушевалась она.
– Совсем недавно ты нас с Кирой кобелями обозвала, так что говори уж как есть, – заметил Костров.
– Ну вы, конечно, тоже не образчики благородства. Но ты хотя бы честен со своими пассиями.
Максим закатил глаза. Да уж, слава бежит впереди него.
– Короче, мне нужна твоя помощь.
– И что же я должен сделать? Набить твоему Антону морду? Так ты Вадика позови, он с радостью.
– Дорогой Максик, – пародируя Лерку Каримову, противным тонким голосом пропела Стася, – фу таким быть. Не все решается кулаками. Мне Даша из 12 группы сказала, что видела Антона с ее сокурсницей, они вместе гуляли в центре. А еще у их группы, то есть у Даши и этой швабры, сегодня празднование окончания зачетной недели. В клубе.
– Так тебе не о чем беспокоиться, – заверил подругу Макс.
– Почему это? – озадачилась Стася.
– Кто ж человека со шваброй в приличный клуб пустит? – изобразил натуральное удивление Костров.
Стася на пару секунд зависла, а потом, когда врубилась, что Макс над ней попросту издевается, сердито ударила его кулачком в живот.
– Ай, больно! – возмутился тот. – Если ты таким образом надеешься заставить меня тебе помочь, то методы влияния у тебя так себе, хочу сказать.
– Макс, хватит клоуна изображать. Мне вот, веришь, вообще ни капельки не смешно. Не хочешь подругу выручить, так и скажи. Пойду к Воронову, – обиженно засопела блондинка.
– Ну все-все, рассказывай давай, что я должен делать.
Стася благодарно улыбнулась, а Костров с тоской распрощался с намеченными планами на вечер.
Было очень жарко. Музыка гремела так, что раскалывалась голова.
А может, он просто отвык за эти пару дней от такого типа шума. Больничная тишина, в которой он провел весь вчерашний день и сегодняшнюю половину дня, создавала ощущение, будто он находился в какой-то альтернативной реальности, где спокойствие и тихие, вполголоса, разговоры с врачом и медсестрами прерывались лишь редкими постукиваниями входных дверей и далекими невнятными голосами с первого этажа, куда привозили пациентов, пострадавших в результате очередного несчастного случая.
Стася внезапно остановила его и взволнованно затараторила, показывая куда-то пальцем:
– Вон он! И правда – с этой метелкой обнимается! Вот сволочь!
Макс не смог сдержать улыбки. Какой у Стаси интересный словарный запас, когда дело касается характеристики соперницы. Швабра, метелка. Осталось еще вешалкой ее назвать и будет полный бытовой набор.
