— Спасибо, — поблагодарила, уже входя в знакомый подъезд.
4. Глава 4
В квартире Алексея витал просто невероятный аромат. Оказывается, я настолько проголодалась, что желудок тут же отреагировал урчанием и словно начал есть сам себя.
— Вы добавили в неё какую-то приправу? Пахнет необычно, — поинтересовалась у мужчины, который, едва вошёл, как сразу кинулся в кухню.
— Да! – выкрикнул он оттуда. – Смесь перцев по рецепту отца и немного сушёного базилика. Любовь, — появился Алексей в дверях, — давайте на «ты».
— Не получится. Я ещё не слышала ваших архиважных условий. А то запишите в побратимы, а потом шантажировать начнёте или к совести взывать.
— Да, ладно вам. Я всего лишь хотел попросить соблюдать чистоту в квартире и помочь мне с распаковкой вещей, — он вновь скрылся в кухне. На этот раз накрывать стол. Я же, уже повесив своё пальто, последовала за ним.
— Звучит так, будто вы нашли себе персональную горничную. Чур, шкафы передвигать не смогу. Силёнок не хватит.
— Шкафов в моей крепости не будет. Только гардеробная, как у королей, — с достоинством произнёс мужчина, неловко махнув при этом ложкой, с которой едва не упал прилипший кусок картошки. — Она, кстати, оборудована. На днях привезут заказанные мной полки, и можно будет раскладывать одежду и прочее тряпьё.
— Вы удивительно хозяйственны, — сделала комплимент, пряча улыбку. Сейчас мне следовало рыдать в три ручья и сетовать на судьбу, либо ломиться в дверь бывшего и продолжать требовать своё, но вопреки негативным событиям, тянуло улыбаться. Я хотела убедить саму себя в том, что всё не так уж и плохо, поэтому цеплялась за любую возможность спрятаться от реальности. Хотя бы на пару часов облечь события прошлых дней в дурной сон. Только сердце не обманешь, и оно сейчас ныло и скребло в груди, напоминая о словах Кости: «я уже давно выбрал другую». Сколько же времени он мне изменял?
Алексей поставил на стол тарелки с дымящимся блюдом, а затем нарезал хлеб. Мне же велел достать помидоры из банки.
— Сами мариновали? – спросила его, закинув одну из них в рот.
— Нет, мама. Я слишком занят для подобного.
— Но уделяете готовке немало времени.
— Предпочитаю питаться плотно и исключительно домашней едой.
Я ничего не ответила. Да и как-то вопросы закончились, что ли. То есть их было множество, но конкретно сейчас ничего не стала задавать.
Мы отужинали почти в тишине. Лишь редкие фразы Алексея разбавляли слегка напряжённую атмосферу. Да и мне с каждым куском картофеля становилось всё хуже и хуже. Блюдо оказалось на вкус восхитительным, а вот моя жизнь при этом катилась под откос. И вот под влиянием мрачным мыслей и божественно прожаренной картошки, я и сама не заметила, как расплакалась.
— Женщина, ты чего? – растерянно обратился ко мне Алексей, на что я лишь покачала головой и громко шмыгнула носом, продолжая жевать. – Может воды?
— Всё хорошо. Вкусно очень, потому и реву.
Он заломил одну бровь и всё-таки поднялся с места. Через несколько мгновений передо мной появился стакан с водой. Я буквально вгрызлась в него. Правда челюсть уже ходуном ходила, а зубы начали отстукивать по стеклу. В итоге я заревела в голос, спрятав лицо в ладонях. Человек, который был для меня самым близким, важным, родным, в ком сосредоточилось буквально всё моё существование, вытолкнул за дверь, а чужой при этом даёт кров и еду. Что за несправедливость такая? Почему в одно мгновение жизнь может выдать подобный финт?
