- Лена, что случилось?
- Славу в больницу забрали, на скорой. Подозревают геморрагический инсульт. Кровоизлияние в мозг.
- Твою мать… - я пнул ствол березы. – В какую больницу?
- В Кронштадте.
- Чего? – обалдел я. – Где? Это же час с лишним от вас.
- Да потому что ковид везде гребаный! – выкрикнула она сквозь слезы. – Забиты все больницы. Где есть место, туда и везут.
- Подожди, не реви. Я на даче. Сейчас приеду. Ты дома? Собери пока все, что ему надо будет, отвезем заодно.
Маму я решил не будить, написал записку, что срочно надо уехать по работе, положил на кухонный стол. Даже переодеваться не стал, завел Крокодила и погнал. По пустым дорогам, да с превышением скорости уже через сорок минут был в Коломягах.
Лена открыла мне – глаза заплаканные, но сосредоточена и собрана. Чмокнула в щеку, схватила спортивную сумку с вещами.
- Ему уже несколько дней плохо было, - рассказывала она по дороге. – Давление то высокое, то падало резко. А часов в пять проснулась от грохота. Смотрю – его нет. Подумала, в туалет встал. Вышла в коридор – лежит на полу и мычит. А потом сознание потерял. Сразу вызвала скорую. Ну и вот…
- Ничего, Лен, все будет хорошо, - сказал я, погладив ее по плечу. Хотя не слишком в это верил.
В больнице нас не пустили дальше вестибюля. Карантин – никаких посещений, только передачи с двух до четырех. В справочном сказали, что идет операция, других данных нет.
- Я никуда не уйду, - Лена с упрямым видом села на скамейку. - Буду ждать. Пока хоть что-нибудь станет известно.
Спорить с ней было бесполезно. Вместо этого я нашел телефон Славкиного невролога, дозвонился и обрисовал ситуацию. Тот пообещал все выяснить и перезвонить.
- Короче, операцию сделали, гематому удалили, - доложил он минут через сорок. – Успели вовремя, есть надежда, что выкарабкается и восстановится. Сейчас в реанимации. Подождите там, хирург к вам спустится и все расскажет.
Из Кронштадта мы уехали только после обеда. Пока ждали врача и разговаривали с ним, пока мотались по аптекам, закупая всевозможные пеленки и памперсы, прошел не один час. Прогноз хирург обозначил как «на данный момент сомнительный», но это было все же лучше, чем неблагоприятный.
Мама, которой я позвонил сразу после разговора, ожидаемо ударилась в слезы и потребовала, чтобы немедленно приехал за ней и отвез в больницу.
- Ма, ты слушала вообще? – застонал я, опасаясь, что голова лопнет и у меня тоже. – Не пустят тебя туда. Карантин.
- Я поговорю с врачом, - настаивала она.
- Мы с ним уже поговорили, и я тебе все пересказал дословно. Ничего нового он не скажет. Тем более сегодня.
С большим трудом удалось убедить ее сидеть на даче и ждать новостей. Я прекрасно понимал, что это ожидание – пытка, но ничего другого сделать мы просто не могли.
- Послушай, - сказал Лене, когда выехали на дамбу, - может, позвонить Эгерсу и перенести встречу?
- Нет, - возразила она. – Если вдруг… что-то… тогда отменим, а пока не будем. А то он возьмет и кому-нибудь другому продаст. Мало ли.
Забросив ее в Коломяги, я приехал домой, принял душ и упал на диван, чувствуя себя так, словно тушку распороли, выпотрошили и набили ватой. То, что произошло ночью, показалось сном. Жизнь умело расставляет приоритеты. Здоровье близких, семья, потом работа. А остальное… ну точно не до этого сейчас.
Если все будет нормально, в следующие выходные приеду на дачу и зайду к ней. Или не зайду, если пойму, что это был случайный эпизод и никакого продолжения не хочу. Уж слишком быстро все закрутилось. Полный угар. Да и ей тоже, наверно, нужно время прийти в себя.
