– Дело как раз в этом. Потому что я темный, – мягко сказал Брайен, заправляя мне пряди волос за уши. – Мы оба понимаем, что проблема лишь в том, что наши отношения под запретом. Иначе реакция была бы другой.
– Но я так хотела однажды создать с тобой полноценную семью. Как бы глупо и нереально это ни звучало.
– И я, Аврора, тоже хотел бы этого.
До этого самого признания внутри меня не было ничего, кроме страха. Но Брайен сумел зажечь крошечный огонек абсолютно нелепой и наивной надежды. Благодаря ему у меня вновь появились силы, чтобы взять эмоции под контроль и перестать винить себя за то, что я не испытываю чувств, которых от меня ждал бы светлый мир.
– Нам придется принять какое-то решение, – произнесла я, наслаждаясь теплом его широких ладоней, ласкающих мои щеки, шею и плечи. – Если я обращусь ко врачу в моем мире, то пути назад не будет. Но я должна узнать срок, хотя примерно догадываюсь.
– Примерно два месяца. То самое время, когда мы виделись пару раз в неделю.
Безумное время, когда нам катастрофически не хватало друг друга и когда мы с ума сходили от любой близости. Страсть сделала нас безрассудными, привела к логическому итогу – ребенку.
– Ты рассказывал мне об абортах.
Я возненавидела себя в то самое мгновение, когда допустила мысль об этом, когда хладнокровно озвучила ее.
В своих грезах я действительно представляла нас с Брайеном семьей, но никогда не позволяла себе задумываться об этом всерьез. Теперь во мне рос наш ребенок, и моя глупая фантазия начала воплощаться в реальность. И я правда хотела бы кричать от радости.
– Дай мне время, – попросил Брайен. – Совсем немного, прошу.
Я боялась, что мы упустим возможности, если будем тянуть время. Но я почувствовала, как дрожь сковала уже не меня, а Брайена, как он стал воплощением несбыточных мечт, и кивнула.
– Хорошо. У тебя есть идеи?
– Нет. Прости.
Он рывком притянул меня обратно к себе и обнял с такой силой, что ребра начали трещать. По всем позвонкам молнией прошлось то, что заставило сердце Брайена биться откровенно дико и нездорово. И мы синхронно сделали вдох, такой необходимый в это мгновение.
Мы боялись позволить себе любить, быть счастливыми, потому что из-за риска могли потерять друг друга раз и навсегда. Мы должны были отказаться от всего, как требовали нелепые законы.
– Я очень боюсь, что с тобой может что-то случиться, – прошептал Брайен.
Сглотнув, я избавилась от сухости в горле и ответила:
– Первое, что я испытала, – страх. Но я не хотела бороться с ним одна и считала, что должна быть рядом с тобой в этот момент. И уверенность в том, что отец ребенка – самый лучший мужчина, с которым мы вместе все преодолеем, дала мне сил. Какой бы путь мы ни выбрали. Пока я с тобой, со мной ничего не случится.
Я перекинула одну ногу через Брайена и села на него сверху. Его кожу все еще покрывали капли воды, на бедрах было завязано полотенце. Положив руки на его широкие плечи, я приблизилась и невесомо прикоснулась к его губам своими. Как будто нам действительно не нужно было сейчас принимать каких-то решений. Когда Брайен с трепетом ответил на мое мягкое прикосновение, я почувствовала покой и комфорт, уверенность в том, что за страхами у нас еще осталась способность искренне радоваться происходящему.
– Как думаешь, у нас бы получилось стать нормальной семьей? Получилось бы отреагировать иначе на эту новость, не будь мы из враждующих миров? – спросила я, все еще находясь в манящей близости.
