– Да, прости пожалуйста, – открыв дверь и пригласив жестом войти сказала Оливия. – Я ещё не проснулась толком, да и тем более у нас опять отключили электроэнергию. Поэтому мне даже кофе не приготовить.
– Да я в курсе, что ты в каменном веке, – подколола Ева свою подругу, обнимая её. – Я же к тебе поэтому и пришла. Держи. – Ева протянула небольшой пакет, в котором, судя по всему было что-то вкусное, горячее, и вообще там лежали два круассана и стоял стакан кофе. – Я специально пораньше проснулась, чтобы сбегать тебе за твоими любимыми булками, от которых ты скоро не влезешь ни в одни джинсы. И купила тебе кофе.
– Как это мило с твоей стороны, – улыбаясь ответила Оливия, как-бы не обращая внимание на подкол Евы. – Спасибо. Только ты и можешь поднять мне настроение.
Девушки прошли из коридора на кухню, где сели за стол. Как-бы не пыталась Оливия предложить Еве съесть круассан, это было бесполезно. Девушка терпеть не могла любые хлебобулочные изделия, поскольку считала их «врагом женщины №1». На втором месте – шоколад.
– Итак, – спросила Ева, – какие планы у тебя на день?
– Вот, посмотри на холодильнике, – ещё сонным голосом ответила Оливия. – Я точно не помню. Вчерашний день…
– Да уж, ты вчера конечно отожгла. Твоя выходка была показана вчера по всем каналам, – монотонно произнесла Ева, изучая план на день.
– Ты издеваешься? – отвлеклась от кофе Дебер, и при этом быстро взбодрившись. – Это ещё и передавали по всем каналам?
– Ну да, Более того, ещё и передавали, чтобы все, кто с тобой знаком, проверились у психолога. Власти не хотят, чтобы у кого-то из нашей фракции были выявлены психические отклонения.
– Ты издеваешься, это факт, – угрюмо буркнула Оливия, – черт с ними, передали этот позор по телевидению, но зачем выставлять меня психованной и неуравновешенной? Это просто же смешно.
– Соглашусь, – подтвердила Ева, – это перебор. Но меня больше интересует другое. Что это был за красавчик, что привёз тебя?
Оливия аж покраснела от такого вопроса. В её личной жизни всё было точно также плохо, как и у автора данного романа.
– Я не совсем понимаю о чём ты. Какой молодой человек? Не понимаю. – смущённо начала отнекиваться Оливия.
– Слушай, милая, мы знакомы с тобой всю жизнь. И поверь, врать ты никогда не умела. Из нас двоих это хорошо получается только у меня. Тем более, моя семья отвечает за безопасность в нашем секторе. Так что выкладывай.
– Ева! Чтоб у тебя компьютеры накрылись, – буркнула Оливия, – Я даже не уверена, что мы с ним ещё встретимся.
– То есть, он тебе понравился? – с улыбкой произнесла Ева. – Расскажи хоть о нем.
– Ты же можешь получить доступ к базе данных. Или ты пыталась?
– Первым же делом. И знаешь что? Доступ к его досье закрыт, поскольку он из высших чинов.
– Ещё раз скажешь, что я параноик, – начала подкалывать Оливия, – и я тебе напомню об этом разговоре.
– Лив, тебе двадцать четыре года, мать вашу. Тебе двадцать четыре года, и я бы хотелось стать крёстной у твоих детей. Ну ей Богу. мне такое счастье не светит. Так хоть может тебе удастся стать матерью.
– Солнце, я всё понимаю и прекрасно знаю твою историю, – произнесла Оливия, – но пойми и ты меня: моим будущим детям нужно жить не в этой зоне. Я не хочу, чтобы они прошли или пережили даже 10% от того, что пережила я.
На минуту в комнате повысила гробовая тишина. Ева чуть задумалась. Жизнь Оливии была полна самого различного дерьма. Самое первое, что с ней случилось – это то, что её биологические родители, отказались от неё и отдали в детдом в возрасте 2 недели. Когда детей в возрасте от трёх лет забирали в приёмные семьи, малышку Лив никто не замечал. Она была спокойной, тихой, маленькой девочкой с большими как у кошки глазами. Но никто её не замечал. Обычный человек уже сломался бы, разуверился бы в мире, в людях, в себе. Но не Оливия.
