«Итак, что мы имеем? А имеем мы необходимость конспирации! Мамочки!! Ты послушай себя, Ника! О чем ты рассуждаешь и всерьез обдумываешь – конспирация!! Это же бред!»
Бред – не бред, а соображать оперативно приходится.
Сотовый мог бы облегчить оперативность действий, подумала Ника и тут же покачала головой – да ни фига! Даже младенцу известно, что мобильник проще простого и отследить, и прослушать как нечего делать! К тому же ее сотовый разбился вдребезги, выпав из сумки в момент удара о машину, а новый она пока так и не купила. Вот странное дело – остальное содержимое сумочки осталось в целости и сохранности, даже косметика не пострадала, а вот телефон – надо ж тебе! Ника потому и зашла вчера к Милке прямо в офис – телефона-то нет, а звонить с бывшей теперь работы ей почему-то не хотелось.
«Ладно, мы встретимся завтра в два часа. Очень хорошо! Договорюсь с Марией Гавриловной на утро и поеду в гости. Пора уж создать видимость бурной поисковой деятельности!»
Ника сидела в их любимом кафе и ждала Милку. Через три столика от нее торчал соглядатай, не тот, подмигивающий, который, видимо, утомился бегать за ней все утро по Москве, а другой, обычно остававшийся в машине.
Она приступила к «показательным» действиям с раннего утра и навестила трех бабулиных подруг, живущих в разных концах Москвы. Ника чувствовала, что перестаралась – голова кружилась не то от голода и усталости, не то от волнения, а скорее, от все еще не прошедших последствий аварии. А может, от всего сразу.
Милка, как обычно, опаздывала. Ну не умеет она по-другому.
Сейчас подруга искала себя на ниве дизайна. Хотя что она может там найти, имея за плечами школу, дающую знания на уровне церковно-приходских; «жопинский» институт, где всегда были недоборы и принимали всех подряд на коммерческой основе, законченный подругой на неуверенные тройки? Милка уже искала и не нашла себя в роли свободного журналиста, не менее свободного художника и испробовала еще десяток профессий. Но как говорится: «Бог в помощь!»
Милка влетела в кафе, высмотрела Веронику, махнула рукой, прошла к ней, лавируя между столиками, и плюхнулась на стул.
Ника, переждав шторм ее появления – усаживания, шумных приветствий-расспросов, заказа, первого глотка чая, – сразу приступила к делу.
– Мила, меня преследуют какие-то аферисты.
– Да ты что?! – вытаращив от любопытства глаза, воскликнула Милка. – А что они хотят? Это из-за квартиры бабушки?
– Не знаю.
– Господи, а что же еще?! – засверкав загоревшимися от любопытства глазами, возроптала подруга.
– Мне нужно разобраться, и как можно быстрее. Ты помнишь, когда у Костика были неприятности, ему помогли какие-то люди? – спросила Ника.
– Конечно, помню!
– Ты можешь взять их координаты?
– Могу. Сейчас позвоню и спрошу! – И она принялась ковыряться в своей необъятной сумке в поисках трубки.
– Не надо звонить, – остановила активное пощупывание сумочных недр Ника. – Он офис не сменил?
– Нет.
– Тогда сходи прямо сейчас и возвращайся, я буду ждать.
– Правильно! Я поеду, я на машине.
– Не надо ехать, – вздохнула немного тягостно Вероника, – здесь через переулок пешком пять минут.
– Точно! – радостно согласилась Милка и тут же возмутилась в стомиллионный, неизвестно какой раз: – Былинская, мне всегда было до чертиков обидно, что ты такая умная, а я вот не очень!
Обычное, ставшее привычным и неизбежным, как утро следующего дня, Милкино нытье на тему «какая я дурочка» и прилагающиеся к нему рассуждения, почему такие умные, как Ника, дружат с такими дурочками, как Милка.
