Ее тельце хрупкое трепыхнулось птичкой в когтях хищника. Чёрт, это же Славка, доверчивая дурочка! Я уткнулся лицом в ее макушку, вдыхая запах чего-то цветочного от ее волос. Ну зачем я так с ней?
— Слава, Слав, ты что, ничего не понимаешь? — Она молчала, а я продолжал: — Я же мужик. Мне нужна женщина. Женщина, понимаешь? А не кухонная табуретка.
Руки сами собой потянулись к воротнику ее блузки, рванули его. Пуговичка со звоном покатилась по полу.
— Стас… — но было уже поздно.
В конце концов, она моя жена и должна подчиняться мне, должна быть в моей постели, а не прятаться за стеной своей комнаты-кельи.
Исступлённо гладил ее плечи, спускаясь к груди. Соски призывно вздыбились, и я наклонился, прижался губами к одному, всасывая. Ладонями обхватил ее ягодицы, приподнял и усадил на край столешницы.
— Стас, ну не надо. Пожалуйста…
Не надо? Ну уж нет, дорогая.
Стянул жену со стола и, подхватив на руки, выскочил из кухни. Толкнув ногой дверь в спальню, в два шага преодолел расстояние до кровати и бросил на неё жену. Скинул с себя пиджак, спустил брюки.
Слава лежала неподвижной жертвой, и я снова почувствовал себя гнусным скотом. Горечь собралась комом в горле. Ну ты же мне жена, пусть и нелюбимая, но ведь мы уже столько лет вместе…
— Я прошу тебя.
Она вновь попыталась оттолкнуть меня, но было уже поздно — теперь мной двигала какая-то непонятная страсть, похотливая, грязная, смешавшаяся с обидой, злостью, желанием покорить эту холодную женщину и пробудить в ней хоть какие-либо чувства помимо чувства ответственности домашней хозяйки. Уже через несколько секунд я стянул со Славы трусики и, раздвинув ноги, резко вошёл в неё. Она охнула, зажмурилась, плотно сжала рот, вызывая во мне желание растрепать эти непослушные губы. Впился в них, с силой проникая внутрь языком. Слава затрепыхалась, замотала головой, сопротивляясь. Жар заполнил всё моё тело, стягиваясь к низу живота. Два последних удара, и я кончил. Какое-то время еще лежал сверху, дрожал, взмокший от пота, потом скатился с неподвижной жены.
Ну что, доволен, удовлетворён? Черт побери, нет!
Распластался на спине рядом, глядя в потолок, и пытался угомонить дыхание.
Рядом всхлипывала жена.
— Извини, мышь, — назвал её школьным прозвищем. — Я не хотел так.
— Стас, кто эта женщина? — неожиданно спросила Слава. — Та, что была с тобой в ресторане?
Эммм… Дурацкий вопрос. Почему сейчас, а не раньше, когда я только переступил порог?
Я сел на краю кровати, подхватил с пола рубашку и набросил на плечи.
— Она никто. Коллега по работе. — Отчасти это была правда. Марго — коллега и, в сущности, никто. Чистый секс. Одна из тех, с кем я мог утолить телесный голод. — Давай спать, я устал.
Слава поднялась, оглянулась в поисках одежды, разбросанной по полу.
— Ты куда?
— К себе.
— Слав, мы муж и жена. Ты не думаешь, что нам полагается спать в одной постели?
— Стас, но мы же давно уже всё решили. Не надо, пожалуйста…
С неприязнью смотрел на ее раскрасневшееся от смущения лицо, нахмуренные брови. А может, послать все к чёрту, развестись и жить спокойно и вольно, заводить шашни когда и с кем захочу, а Натку просто навещать? Может, дочь даже захочет переехать и жить со мной. Что меня держит здесь?
Я огляделся по сторонам. Стены этой квартиры? Нет. Я уже давно присматриваю для нас дом в ближайшем Подмосковье. Разделим все поровну — это не проблема. Слава сама решит, где захочет жить. Привычный быт? Да сам справлюсь, денег хватит, чтобы кормиться в хороших ресторанах. Родители, конечно, вспенятся. Для них Слава — это надёжный семейный тыл, нужный для моего карьерного роста. Видите ли, я как публичный человек должен быть едва ли не стерильным Но ведь сейчас двадцать первый век, сейчас совершенно другие понятия и устои.
