– А убару ваша, пожалуй, мудрая женщина…
– Вот именно, что женщина! – усмехнулся Геруд. – У нее свой взгляд на происходящее, но отнюдь не мягкий. Новые порядки, которые она ввела, многократно повысили эффективность работы мастеров.
– Ей, наверное, нелегко пришлось. Женщинам сложнее пробиться к власти в этом мире, – поделилась мыслями Алиша.
– Ха! Вот увидишь ее, сразу поймешь, почему она стала убару. И никого пока лучше нее на эту роль нет. Ну разве что Скроу Рэм, но у него совершенно никаких амбиций.
– Как, я увижусь с убару? Не слишком ли это? – пропустив половину слов Геруда, удивилась девушка.
– Конечно. Она будет решать, принимать тебя в город или нет. Но ты не волнуйся – ты ведь спасла самого Скарскроу Митору! Тебя еще и озолотят, поди, – засмеялся Геруд.
– А ты все шутишь! – фыркнула Алиша, поднимаясь.
– Да ладно тебе, я просто разряжаю атмосферу. Нас ведь, мастеров, тоже хорошо обучают психологии.
И Алиша вдруг подумала, что все эти эмоции, настроения, выражаемые мастерами, должно быть, хорошо осознаются и контролируются ими. И это вызвало в ней смесь уважения с потаенным страхом – ведь неизвестно, насколько она уже поддалась их манипуляции?
* * *
– Он выбалтывает тебе все не просто так, – сказал Скроу, когда Геруд ушел на ночную разведку. Алиша недоверчиво покосилась на мастера. За последние дни тот значительно окреп, начал сам передвигаться и даже делать кое-какие упражнения.
– Геруд нарочно делает так, чтобы у меня не осталось выбора – брать тебя с нами или устранить, – продолжил командир.
– Вы все делаете не просто так, да? – с вызовом спросила Алиша.
Скроу вздохнул.
– Мы, как и все люди, тоже поддаемся эмоциям. Не считай всех мастеров бессердечными.
– Вас тоже? – Алиша взглянула прямо в глаза мастера, так осмелела.
– Мое сердце давно очерствело. От утраты дорогих мне людей я перестал что-либо чувствовать. Но у меня остались принципы, которым я не изменяю. Поэтому я возьму вас в военный город Агнира и лично представлю убару Яни.
Алиша немного растерянно посмотрела на Скроу.
– После смерти родителей я тоже перестала чувствовать, в моей груди будто образовалась черная дыра. Но это не значит, что я оставила попытки ощущать эмоции, делиться теплом с другими людьми… Я сочувствую вам и благодарю за то, что вы решили мне довериться, – несмотря на сдержанность тона, на глазах у девушки чуть было не появились слезы. Что-то болезненно сжалось в ее груди.
– В моей профессии куда полезнее руководствоваться разумом и понятиями благородства и чести, чем изменчивыми порывами сердца. Нас делают похожими на людей именно принципы, заложенные в нашем служении. Увы, многие от пережитых потерь сходят на другую дорожку, превращаясь в по-настоящему жестоких, озлобленных людей. Я не раз видел такое среди воинов. Даже одна смерть может привести в отчаяние, а череда смертей близких подчас делает из человека холодного монстра, – поделился Скроу.
– То есть ваш случай еще не самый худший? – спросила Алиша и тут же покраснела. – Простите, я не то хотела сказать…
Скроу как-то грустно усмехнулся.
– Мне повезло с друзьями. Даже когда я терял последнюю надежду, они помогали мне выйти из тьмы. Мой вам совет, Алиша – на новом месте заведите хороших друзей. Это очень важно.
Алиша подошла к дивану и села рядом с воином. Это казалось почти интимным жестом, но ее неимоверно тронула откровенность командира.
