Что нравилось Алише в обучении – ее никто ни с кем не сравнивал. Если хвалили или указывали на недочеты – это были сугубо индивидуальные советы, обращенные только к ней и ее уровню. Конечно, было обидно видеть, как семнадцатилетняя Зара легко справляется с режущим лучом, а дети или подростки без проблем бегают по стенам, концентрируя энергию. Ей о таком приходилось только мечтать. Несколько раз она горько рыдала в своей комнате, чувствуя себя слабой и глупой. Один раз даже излила душу Олле, которая, вопреки ожиданиям, не стала презрительно фыркать при виде слез, а поддержала подругу ободряющими словами.
Пару раз Алиша срывалась – не приходила на занятия, отсиживалась в комнате. Писала, думала, отсыпалась. В школе не было ни выходных, ни праздников, но и за распорядком дня следили не очень строго. Разумеется, ночью должно быть тихо, никакого алкоголя или беготни по коридорам, но и надзиратели по зданию не ходили.
– Не расслабляйся. Когда начнутся задания, тогда ощутишь ответственность, – говаривала Олла. – И все недочеты сразу вылезут. Подумаешь – надо было лучше стараться во время обучения, да уже поздно будет.
И Алиша старалась изо всех сил.
Сменилось время года, пришла новая смена учителей – они менялись по своему распорядку. Тренировки стали жестче, синяки – больше, сна – меньше. Олла продолжала преподавать в детской группе и помогала Алише, как могла.
– Количество перейдет в качество, тогда и станет ясно, на что ты наработала, – сказала она как-то раз.
Но Алише становилось все тяжелее. С утра она просыпала тренировки и уже не всегда успевала на физические упражнения. Бывало, просыпалась и делала концентрацию прямо в комнате. Еще через месяц стала просыпаться по ночам. Вскакивать, собирать энергию, прохаживаться по стенам, стараясь продержаться хотя бы пару секунд. Потом падала, засыпала без снов, с утра вставала разбитая. Волосы начали отрастать, неприятно щекотать прядками в ушах. Алиша думала снова сбрить их.
Однажды она сидела в одном из пустых кабинетов, строча отчет о своих наблюдениях для убару – и переписывая его в трех экземплярах. Как и было оговорено, она отправляла все отчеты почтой в администрацию, одну копию оставляла у себя, а вторую прятала в металлической коробке в подвале здания, между старыми трубами. Бог знает, как она нашла это место и почему выбрала его – но ключ от подвала всегда удавалось незаметно взять у коменданта, а потом также незаметно вернуть вместе с другими ключами.
– Как дела? – раздался неожиданно голос со стороны окна.
Алиша резко вскинула голову – на подоконнике сидел Скроу! Сперва девушке показалось, что это призрак из прошлого пришел навестить ее. Потом она опомнилась и невольно залилась краской.
– Командир, какими судьбами? – от неожиданности вопросом на вопрос ответила девушка.
– Вернулся с задания, решил проведать. Все же это я вас впутал, так что не могу теперь просто так бросить на произвол судьбы. Тренируетесь? – Скроу указал пальцем в перчатке на висок Алиши. Там вздулась внушительных размеров шишка и разливался синяк.
– Да, – кратко ответила она. А Скроу все такой же – та же форма, тот же прищуренный левый глаз и пронзительный правый, те же всклокоченные волосы.
– И как, нравится обучение? – Скроу легко спрыгнул с подоконника внутрь кабинета, встал, опершись на него же, спиной к окну.
– Лучше, чем я ожидала. Но бывает нелегко. Почему вы вошли через окно? – сдержанно спросила Алиша.
