Простой пример из предыдущего отряда. Один из бойцов в частном разговоре признался руководителю группы, что его бросила девушка. Тот, вроде бы посочувствовал. А на неудачном спарринге прокомментировал: «С девушкой со своей не справился, с противником тоже не можешь?».
Складывалось впечатление, что у руководителей была амбарная книга. В ней фиксировались все наши неудачи. И при любом удобном случае они тыкали нас носом в промахи, как нашкодивших котят.
Это было противно. И постепенно мы начали закрываться. Прятать настоящие эмоции, скрывать факты биографии. В отряде были всегда, как на поле боя. Оглядывались и на своих, и на чужих. И это по-настоящему выматывало.
Не знаю, чем бы закончилась моя служба, но мне повезло. Переезд в другой город и перевод в этот отряд реально изменили жизнь. Я даже дышать стал свободнее. Легче как-то.
Нет, курортом службу назвать было нельзя. Особенно для меня, как для новичка было сложно привыкнуть к новым требованиям. Приспособиться к местным правилам.
Физической подготовки было больше. Дополнительная нагрузка отзывалась тянущей болью в мышцах, но и добавляла уверенности в собственных силах. Не вызывала протеста и отторжения. Только желание соответствовать. Дотянуть до общей планки и превзойти её.
Чтобы поддерживать высокий уровень подготовки в отряд постоянно привлекали спецов со стороны. У нас были дополнительные занятия по оказании медицинской помощи с врачами, по управлению транспортными средствами с инструкторами экстремального вождения.
Дополнительные эксперты не служили в отряде. Были обычными штатскими. Но давали те знания, которые могли быть очень полезными для нашей работы. И тренировали, обучали, натаскивали.
Например, вольнонаёмный психолог Анна Александровна Лебедева. При приёме я проходил проверку у ВВ – штатного сотрудника отряда. Крепкий парень быстро прогнал меня по стандартным тестам, составил заключение и отпустил. И так несколько раз в разное время.
Лебедеву я видел несколько раз в коридоре. Невысокого роста. Волосы собраны у основания шеи и подвёрнуты внутрь. Даже предположить, какой они длины невозможно. Закрытое простое платье. Взглядом не зацепишься.
Она как-то невзрачно выглядела. Не привлекала внимания. Сначала я думал что она чья-то дочка или сестра. Удивлялся что её беспрепятственно впускают на территорию отряда. Что девчонке здесь делать?
А потом она провела у нас занятие по работе с группой на выезде. И я увидел взрослого знающего профессионала. С цепким умом и богатым опытом. И нарочитой асексуальностью.
Она не говорила, что одна из нас. Но вела себя, как сотрудник отряда. Будь она парнем, точно бы служила с нами. А в имеющихся обстоятельствах только консультировала как работник подразделения поддержки.
Психологической реабилитацией жертв противоправных действий занимаются специальные службы. К ним Лебедева относила и себя. Она так и сказала:
– Последствия будем ликвидировать мы. Ваша задача продержаться до подхода специалистов. Мы подхватим. Но то, в каком состоянии к нам поступят люди напрямую зависит от вас. Психологическая служба может задержаться, её могут не допустить в зону активных действий. Поэтому я научу вас простым приёмам для облегчения состояния жертв. И поверьте, чем раньше они получат элементарную помощь, тем меньше доставят вам беспокойство.
Она объяснила как организовать освобождённых заложников. Особенно если среди них есть дети. Что говорить, как и на что обращать внимание. Её советы были простыми и очень логичными. При этом вполне реализуемыми.
