— Но наша свадьба — вопрос решенный, — чеканит он. — Не волнуйся. Это официально ты жена. А так — будешь отрабатывать по полной. Как моя шлюха.
Его оскорбление задевает, ударяя по живому, обостряет эмоции настолько, что разум отключается.
— Мне казалось, таких у тебя много, — выпаливаю. — Зачем тебе еще и я?
У Айдарова несколько любовниц.
Правда про его образ жизни подтолкнула меня на побег. Не хотела оказаться в золотой клетке, еще и униженная его бесконечными изменами.
— Много? — оскаливается. — Нет. Такая — одна.
Судорожно сцепляю пальцы в замок. Стараюсь спокойно выдержать его взгляд, но это едва ли удается. Слишком сильное подавление ощущаю.
— Ты права, не вижу смысла себя ни в чем ограничивать, — продолжает Айдаров.
Он лениво разваливается в своем кресле, широко расставив ноги. Слегка склонив голову к плечу, буравит глазами.
— Мне нужно много секса, — говорит. — Не каждая женщина может мой напор выдержать. Потому мне удобно, когда есть несколько любовниц, которые знают, что и как мне нравится. Но раз ты так озабочена этим, то я пересмотрю старый подход.
Что? То есть как…
— Первое время буду только тебя трахать, — выдает Айдаров таким тоном, словно мы сейчас обсуждаем погоду.
Абсолютно ровно. Невозмутимо. Лишь его взгляд темнеет, становится более угрожающим, а кривая усмешка исчезает.
— Ты должна быть доступна всегда, — добавляет. — Там, где я захочу тебя взять. И так, как захочу.
— Нет, я не это хотела сказать… — нервно мотаю головой, начинаю путано объясняться. — Я о другом. Вы привыкли к другим женщинам, более опытным. А я… я в этом смысле совсем бесполезна. Поэтому даже хорошо, что у вас есть большой выбор на стороне.
Осекаюсь, понимая, что выдаю глупость за глупостью. А еще мне совсем не нравится, как продолжает изменяться его взгляд. Темнеет, превращаясь в мрачную сверкающую бездну.
Кажется, слишком поздно говорить. Не важно что. Просто — поздно.
— Не нужно себя ограничивать, — срывается с языка прежде, чем успеваю себя остановить.
Как будто ему требуется мое разрешение.
— Я не ограничиваю, — с обманчивой мягкостью замечает Айдаров. — Теперь твоя задача давать мне все, к чему я привык.
В горле встает ком, который совсем не выходит проглотить.
— Это в твоих интересах, — выдает Айдаров дальше. — Настрой у меня хуевый, когда я на взводе. Похоть надо вовремя выпускать.
Похоже, подобный момент как раз подступает. Если уже не подступил. Ведь Айдаров буквально жрет меня глазами.
Сейчас он вообще тигра напоминает. Перед броском. Перед глазами даже картинка всплывает. Из документалок про животных.
Он и оглядывает меня так, будто прикидывает, откуда начать. Куда в первую очередь вцепиться. Где вкуснее. И что оставить на десерт. Если оставлять.
Во рту пересыхает. Сердце гулко грохочет.
— Думай, как будешь этой ночью меня обслуживать, — заключает Айдаров.
— Этой? — заторможенно повторяю за ним.
Так быстро. Слишком быстро. Уже сегодня.
— Да, все и без того затянулось, — замечает сухо и, сузив глаза, выдает: — А ты почему напряглась? Есть что скрывать от меня?
— Что? — невольно дергаю плечом. — Нет, я…
— Под другого мужика ложилась? — спрашивает резко.
Дергаюсь как от пощечины.
— Нет, — роняю тихо.
Хотела бы иначе ответить, но в его глазах появляется что-то абсолютно животное, необузданное, злое. И я не могу рисковать. Страшно.
— Я сам узнаю, — говорит Айдаров. — Сегодня. Лучше тебе не врать мне, дорогая жена.
