Сидя в обнимку с книжкой на подоконнике, Люба дивилась и поворотам судьбы, и тем, какие подарки её эта самая судьба преподнесла. Она погибла на Земле, но возродилась здесь, не в теле младенца, что было бы ужасно с учетом сохранившегося сознания и памяти, не в теле старухи или, что еще хуже, мужчины, а в теле молодой и красивой девушки. А главное, ей предстоит стать магом с оригинальным даром, а не никому не нужным овощем в районной больнице.
Вот только Люба побаивалась встречи с ректором, ведь Гесриэль сказал, что тот менталист, а женщине очень не хотелось сейчас ни с кем делиться секретом необычного «выздоровления» мисс Авалон.
– Леа, Леа Авалон, – произнесла она вслух. – Надо привыкать. Теперь я не Любовь Павловна, а Леа. И что же мне желать с ректором? Ума не приложу. – Размышляла вслух Любовь. – И поведение лекаря, конечно же, лестно и радует, но что-то с ним не так, – бросив задумчивый взгляд на закатывающееся за лес солнце, женщина спрыгнула с подоконника и забралась под одеяло. – Я подумаю об этом завтра…
6. Глава 5. Он меня целует, говорит, что любит… Он ректор академии – надо соглашаться…
Утро началось с визита лекаря, что вел себя прилично, но взгляды бросал на Любовь жаркие и жадны.
– Леа… Драгоценная моя мисс, ректор написал, что вернется сегодня к обеду, потому сегодня во второй половине дня ждите нашего визита, – видимо, переживания отразились на лице Любы, потому что он сразу решил её успокоить. – Не волнуйтесь, если вы вдруг почувствуете себя неважно, я остановлю его. Со мной спорить не будет даже высший демон.
– А почему? – разыгралось женское любопытство. В самом деле, чем таким необычным может напугать демона эльф?
– Все время забываю по какой вы здесь причине, мисс Авалон, – с сочувствием посмотрел лекарь. – Маги жизни моего уровня, могут как и вылечить безнадежно больного человека, так и убить абсолютно здорового, без лишнего шума и пыли, при чем доказать воздействие практически невозможно. Если, допустим, обставить все так, что хотел спасти убитого, но не успел, – при этих словах глаза у эльфа как-то странно потемнели, а лицо стало злорадно-мечтательным. – И не важно, какой расы будет противник. И никакие щиты не спасут. Нас ценят и боятся, моя драгоценная мисс.
– Простите. За мою бестактность, – смутилась Любовь Павловна.
– Да что вы, Леа. Все знают об этой особенности, просто делают вид, что не замечают, но я часто вижу ужас в глазах тех, кто знает о моем уровне одаренности. Надеюсь, вы не поддадитесь страху, мне было бы жаль, если б я вызвал у вас неприязнь или тревогу.
– Напротив, мне обидно за вас, такой замечательный чел…эльф, мужчина. С таким внутренним стержнем, – тут Любовь и правда восхищалась им. – Сдерживаетесь, не смотря на все проделки студентов. А ведь давно могли переубивать всех нарушителей дисциплины.
– Такое количество смертей непременно вызвало бы ряд вопросов, – заговорщицким тоном произнес Гесриэль, и они вдвоем расхохотались. – Как же с вами хорошо, но мне пора.
– Я понимаю, работа не ждет, – проводила его женщина, подумав: «Хороший он все же, особенно, когда не выдавливает из себя высокомерность».
***
А ближе к ужину он вернулся. И не один. Когда в палату вошел ректор, Любовь сразу ощутила тяжесть. Будто воздух вдруг загустел. «Вот про таких говорят, демонически красив», – пришло в голову женщине, и она увидела, как мужчина довольно улыбнулся, а черных глазах запрыгали смешинки.
