Вот только в кафе меня ждет облом. Ни одного знакомого лица. Или Артем поменял охрану, или я перепутала машины. Ну да ничего. Еще остается барменша Катя. Мы знакомы. Попрошу передать.
- Тут посиди, - подталкивает меня Курдюк к столику за огромной монстерой. – Не знаю, чего ты добиваешься Ася, но на всякий случай, - бурчит он. И достав из кармана наручники, пристегивает меня к деревянному точеному подлокотнику дивана.
«Все. Приехали. Вырваться и удрать не получится. Даже одной в туалет выйти Курдюк не позволит. Попрется следом», - с трудом сглатываю слюну от охватившего ужаса.
В кафе входят какие-то парни, шумно требуют меню, заигрывают с официанткой. Даже не оборачиваюсь в их сторону. Все пропало. Нет выхода. Судя по настрою Курдюка, скоро начнется позорище. План Коли легко предсказуем. Шантажировать Сарматова ребенком, а меня выставить последней сукой.
«Артем мне ни за что не поверит», - думаю я и перебираю в голове варианты побега. Может, закричать? Привлечь внимание к наручникам? Заорать во все горло: «Он меня похитил! Вызовите полицию»?
И только набираю полные легкие воздуха, как в кафе вламывается Сарматов. Натыкается на меня яростным взглядом. А затем медленно и даже лениво подходит к нашему столику.
- Привет, - здоровается, будто выплевывает.
Зря я приехала. Абсолютно зря. Чувствую исходящую от Артема силу и ярость. И сразу становится страшно. Этот мужчина меня ненавидит. В лучшем случае пошлет подальше, а в худшем – отберет ребенка.
Ладони сразу становятся потными. Пытаюсь их вытереть и точно замечаю момент, когда взгляд Артема падает на наручники.
На спокойном лице Сарматова приходят в движение желваки, губы сжимаются в тонкую линию. Прекрасно знаю, как он умеет владеть собой, и это только видимая сторона айсберга. Что там клокочет у Артема внутри - никому не известно. И даже предугадать не могу, что он предпримет. Отчим походу тоже. Слишком спокоен и расслаблен. В каждом Колином слове чувствуется пренебрежение. С Артемом так нельзя. Я точно знаю. Но предупреждать Курдюка не собираюсь.
Лишь завороженно смотрю, как Сарматов лезет себе под мышку и достает пистолет.
Пистолет, мамочки! Пистолет!
А дальше начинается треш.
Артем
Дальше мы едем молча и медленно. Я специально перестраиваюсь в левый ряд. Охрана моя тоже. Со стороны кавалькада больше напоминает похоронную процессию, но когда меня интересовало мнение зевак и бездельников, снимающих на телефон все подряд.
Я, конечно, привык гонять на больших скоростях. Но сейчас меня больше волнует Ася. Бледная и измученная. Надо к врачам свозить. Не нравится мне ее вид.
Приоткрываю окна, впуская в салон поток свежего воздуха. Кошусь на девчонку, откинувшуюся в кресле. Глаза закрыты, щеки впали. И грудь, кажется, уменьшилась.
«Если б меня так выворачивало, я бы уже сдох», - думаю, въезжая на парковку.
- Ты как? – наклоняюсь к Асе. – Тебя понести, или сама пойдешь?
- Сама, - жалко шепчет она.
- Прекрасно, - выскочив из Гелека, хлопаю дверью.
Не сдерживаюсь. Знаю. Но какого фига! От ярости хочется двинуть кулаком в стену. Внутри клокочет от обиды, от осознания собственной тупости и от дурацкой растерянности.
Что предпринять? Что?
Но Аське сейчас вдвойне тяжелее. Сделав над собой усилие, подхожу к ее дверце. Помогая девчонке выйти из машины, беру ее руки в свои. От невинного прикосновения меня торкает. Как электрическим зарядом пробирает. Даже член в боксерах трепыхается, норовя поднять голову. Сглатываю вязкую слюну, пытаясь прийти в себя.
