Грант.
Ещё на середине мои глаза утонули в слезах. Не от того, что это письмо стало жирной точкой в наших отношениях. А от того, с каким безразличием и даже злостью он пишет. Ненавистью пропитана каждая закорючка, словно не было того года, когда он притворялся моим единственным. Словно я была пустым местом, девочкой по вызову, противной букашкой на его идеальной жизни.
Соседи уже устали слышать нескончаемый плач из моей квартиры, но я зарыдала снова. Только-только глаза высохли от вчерашних слёз, как снова накатило. Как он мог?! Не только обманывать, но и угрожать. Это письмо – не просто просьба оставить его в покое, а предупреждение, прямое обещание стереть меня с лица земли, если хоть одна живая душа узнает о нас.
И Грант Беккет мог его исполнить. Он многое мог со своими деньгами и влиянием. Если я побегу в первую попавшуюся газету и расскажу о том, что он не такой белый и пушистый, каким все его считают, то сама окажусь в немилости у людей, а Грант сдует пылинки с дорогой рубашки и останется для всех примерным семьянином и успешным бизнесменом. Таких любят, таким всё прощают. А такие как я становятся отбросами общества, коварными разрушительницами браков, от которых лучше держаться подальше.
Двадцать минут и упаковка салфеток – вот, что успокоило меня. Только наплакавшись всласть, я вспомнила одну фразу из письма, на которую не обратила внимания. Которая стала невидимой во всей этой грубости зловещих угроз.
«Надеюсь, этой суммы хватит».
Это ещё что значит?
Я запустила руку в конверт в третий раз – он всё ещё не опустел, как моя душа. Там лежала ещё одна бумажка, гораздо меньше и воздушнее плотной бумаги с текстом и распечатанного снимка камеры видеонаблюдения.
Чек. Подписанный Грантом Беккетом. На десять тысяч долларов.
Моё молчание, как и моя любовь, стоили так мало.
– Ты шутишь?! Десять тысяч долларов?
Я позвонила Даффи, как только пришла в себя, вытерла слёзы, смыла сопли и отчистилась от горечи. Она всё ещё торчала в душном офисе, но выкроила минутку на меня, потому говорила шёпотом. Однако после новости о чеке с четырьмя нолями позволила себе вскрикнуть и нарушить спокойствие редакции.
– И что ты будешь с ними делать? С такими-то деньгами? – Даффи наверняка уже подсчитывала количество туфель, которые она могла бы прикупить на такую сумму, но меня не радовал ни один цент из этих десяти штук.
– Дафф, это не подарок на день рождения от щедрой бабули, – слегка раздражённо ответила я, покручивая чек в руках. Несерьёзность подруги могла как вылечить грусть, так и вывести из себя. – Это откуп от мужчины, которого я почти полюбила.
Как сильно тебя должны обидеть, чтобы ты перестал любить человека? Как глубоко в сердце должны вогнать нож и сколько раз повернуть? Грант пока что нанёс два удара – и даже не знаю, какой больнее. Знать, что тобой пользовались на протяжении целого года. Или трястись от страха, потому что тебе угрожали расправой. Не в буквальном смысле, но всё же.
– Ты должна взять эти деньги.
Другого совета от Даффи и ожидать не стоило.
– Не знаю, Дафф.
– Ты ведь не собираешься и дальше вмешиваться в их брак?
Я не смогла и рта раскрыть, потому что не хотела врать. Когда тебя поливают ложью так долго, ты по-другому начинаешь относиться к обманам. И уже сам ни за что не захочешь обманывать других.
– Зои. – Настойчиво прошептала подруга в динамик. – Ты ведь не пойдёшь к его жене и не расскажешь правду?
