Читать онлайн Николай Бредихин - Любовь в Вероне. Повести и рассказы

Любовь сильнее смерти и страха смерти.

Только ею, только любовью держится и движется жизнь.

Иван Тургенев

1

– Это предательство! – Она долго дожидалась, когда они останутся за столиком одни, чтобы наконец получить возможность выплеснуть наружу свои эмоции.

Он сделал вид, будто не понимает, о чём она говорит.

– Что именно?

– Ну то, что ты остаёшься. Кстати, это правда? Быть может, меня просто неправильно проинформировали?

Он пожал плечами, сосредоточенно наматывая на вилку «пасту», подлил себе вина в стакан, знаком предложил ей последовать его примеру, на что она в ответ отрицательно покачала головой, показав на свою непригубленную минералку.

– Да, верно, я остаюсь, – спокойно ответил он. – Не понимаю только, почему это тебя волнует?

– Как почему? – У неё от обиды навернулись на глаза слёзы. – Мы с тобой провели ночь, прекрасную ночь, ты же сам сказал, я тебя за язык не тянула, дальше мы договорились, что будем вместе всю поездку, я предложила, ты согласился, может, мне это тоже послышалось? А теперь ты сбегаешь! И ты считаешь, что я должна прыгать и хлопать в ладоши от восторга по такому случаю? Я что, по-твоему, кукла?

Он поморщился, поднялся со стула.

– Ты прости, но наши все разошлись, наверное, уже погрузились в автобус, там у меня чемодан, сумка, нас ведь предупреждали, что нельзя оставлять вещи в холле без присмотра.

Она тоже поднялась.

– Ну да, как же, помню: не носить сумочки со стороны проезжей части улицы, иначе сорвут ребята на мотоциклах. Не оставлять открытыми форточки, окна, особенно на ночь: заберутся, как кошки, по стене воры, и ни денег потом, ни документов. Не оставлять вещи без присмотра в холле – это уж само собой, это в любой стране мира. Нужно быть круглым идиотом, чтобы их там оставить. Кстати, там и мои вещи тоже.

– Вот и я о том!

К счастью, вещи оказались на месте. Он, как истинный джентльмен, отнёс её багаж к автобусу, затем вернулся в холл, терпеливо дожидаясь, когда группа наконец отправится дальше по намеченному маршруту и он останется один. Но когда он вышел с сумкой через плечо, везя за собой чемодан на колёсиках, снаружи его ждало разочарование.

– Сюрприз! – развела руками она.

– Сюрприз! – тяжело вздохнув, согласился он.

– Запомни! – сказала она ему в запальчивости, однако тщательно, чуть ли не по слогам, выговаривая каждое слово. – Меня никто никогда не бросал. Я всегда уходила первой. Для меня это вопрос принципа, поэтому наш разговор только начинается. Кстати, экскурсовод сказала, что дала тебе ксерокс с распечатки нашего маршрута, это точно, или она соврала, чтобы побыстрее от меня отделаться?

Он кивнул.

– Точнее не бывает. Она сказала, что если я передумаю, то в любом городе могу опять к группе присоединиться. И… я не против разговора, но мы не можем так с тобой стоять посредине тротуара, нужно куда-нибудь определиться, здесь слишком дорого.

– Хорошо, – уже гораздо более миролюбивым тоном проговорила она. Сходила к портье, долго изъяснялась с ним, оживлённо жестикулируя, тыча пальцем в разговорник, затем вернулась с бумажкой в руке. – Всё в порядке, вопрос решён.

В такси он молчал, рассеянно поглядывая по сторонам, она же, чтобы не терять времени даром, осаждала шофёра тем же вопросом, что и незадолго перед этим портье. Таксист, вначале ничего не понимавший или пытавшийся прикинуться дурачком, при слове «отель» тут же оживился и заявил, что, конечно, конечно, он знает великолепный albergo, гораздо лучший, чем тот, что им порекомендовали.

– Нам не надо лучший, – пыталась втолковать словоохотливому итальянцу она, – нужен дешёвый. Economico! Capisce? Un albergo economico! (Дешёвый!Вы понимаете? Дешёвый отель! – итал.)

– Si, si! – восторженно лопотал итальянец, совершенно не слушая её. – Molto bene! Benissimo! Perfetto! (Да, да! Очень хорошо! Отлично! Превосходно! – итал.)

В том смысле, что прекрасный отель, великолепный отель. Лучше не бывает!

– О, Господи, всё у них «perfetto» да «benissimo», других оттенков они просто не знают, – вздохнула она в полном отчаянии.

Он добродушно усмехнулся.

– И это ещё северяне, а что будет, когда мы на юг попадём?

– А мы всё-таки туда попадём? – недоверчиво спросила она. – С тобой я ни в чём не уверена. Кстати, мог бы и помочь, почему я во всём должна проявлять инициативу?

Он не настроен был ссориться.

– Почему? Ну, если хочешь, можно по полочкам разложить. Во-первых, потому что тебе так нравится: чтобы всегда и во всём было по-твоему. Во-вторых, тебе доставляет большое удовольствие общаться с людьми, тем более, с иностранцами. В-третьих: разговорник и карта города в твоих, а не в моих руках. И наконец, ты же прекрасно знаешь, как они здесь относятся к женщинам, они вас просто боготворят. Итог: я совсем не против в нашем крохотном коллективе сесть в руководящее кресло.

Она тщательно переварила каждое сказанное им слово и кивнула, вполне удовлетворённая.

– Что ж, ты знаешь, как даме угодить.

Однако, увидев отель, к которому их подвезли, они оба сникли. Уж слишком резок оказался контраст, в сравнении с тем, что у них совсем недавно было.

– Всё в порядке! Всё в порядке! – поспешил успокоить их неунывающий итальянец. – Здесь работает мой хороший друг. Он всё устроит.

– Опять «бене-бениссимо», – мрачно пробормотала она. – Здесь каждый делает деньги на дураках. Куда он ещё мог нас привезти? Конечно, к тому хозяину, который ему что-то накидывает.

– Таксисты везде одинаковы, – с глубокомысленной иронией произнёс он ничего не значащую фразу.

Она хотела сказать в ответ какую-нибудь колкость, но портье после недолгого разговора с водителем вышел к ним из-за стойки и принялся что-то лопотать на своём языке.

– Ну, тут я вообще ничего не понимаю, – развела руками она.

Они покорно поднялись за хозяином на третий этаж, и зашли в какую-то невзрачную каморку. Она некоторое время пыталась прийти в себя от шока, затем всё-таки спросила:

– Quanto costa? (Сколько стоит? – итал.)

Услышав ответ, тут же повернулась обратно.

– Синьора, синьора! Ничего не поделаешь, сезон! – печально запричитал хозяин.

Таксист принимал активное участие в разговоре, пытаясь переводить с итальянского на итальянский, да ещё выговаривая слова, как ему казалось, на русский манер.

– Да при чём тут сезон? – возмущалась она. – Это же собачья конура. Что, у собак тоже сезон?

Он всё-таки вынужден был перехватить инициативу на себя.

– Non parlo italiano. Parlo inglese! Lei parla inglese! (Я не говорю по-итальянски. Я говорю по-английски! Вы говорите по-английски? – итал.)

Итальянцы радостно закивали, как будто это хоть в какой-то степени облегчало их задачу. Впрочем, такие слова, как «жена», «другой отель», «ехать», да и вообще: «нет, нет и нет», они прекрасно понимали, единственное, что им было непонятно: почему их отель не подходит для этих двух скупердяев-русских. Наконец таксист произнёс волшебную фразу, как видно, догадку, от которой лицо портье тут же преобразилось.

– Just married! (Молодожёны – англ.) Giovani sposi! Sposi novelli! (Молодожёны! Новобрачные! – итал.) Молодожёны? О, молодожёны! Magnifico!! (Великолепно!! – итал.). Есть, есть такой номер!

– Молодожёны? Ну, пусть мы будем молодожёны! – мрачно пробормотала она.

Но номер для «молодожёнов», как ни странно, оказался вполне приличным и вышел даже дешевле, чем предыдущий.

Им ничего не оставалось, как горячо поблагодарить портье и таксиста, которому на радостях, что всё так благополучно завершилось, были вручены щедрые чаевые.

Когда они остались одни, она тут же заявила:

– Ну, я в душ! Но не спеши распаковываться. С тебя обед! По твоей вине я осталась совсем голодной. Ты испортил мне аппетит!

Он пожал плечами: обед так обед. Ему и самому не терпелось прогуляться по городу.

– О, опять новый наряд? – удивился он. – Сколько же их у тебя? А я ещё думал, зачем тебе два чемодана?

Она была очень довольна тем, что он обращает внимание на её внешность.

– Да, – ответила она, – наш ответ Чемберлену, или – не знаю, кто здесь сейчас рулит. Я каждый день меняю в поездке или целиком наряд, или хотя бы какую-нибудь деталь туалета. Причём никогда не надеваю то, что здесь приобрела. Эти наши дурёхи из группы не понимают, что местные своим товарам цену хорошо знают, а вот каким-нибудь турецким или китайским барахлом их порой можно и удивить. К сожалению, дома у меня нет необходимости наряжаться: квартира, работа, опять квартира. Редко куда-нибудь выберешься, обычно так устаёшь, что ни до чего. А вот в поездках другое дело, тут можно на полную катушку оттянуться. Сегодня я меняю наряд второй раз. Утренний оказался неудачным, может быть, я вообще больше никогда его не надену. Хотя жаль, та жёлтая кофточка очень даже ничего. Тебе не нравится, что я так на тряпках зациклена?

Он пожал плечами.

– Я ничего в таких вещах не понимаю. Главное – что ты смотришься. И что мужчины постоянно липнут к тебе взглядом. Наверное, это самое важное. Или я не прав?

Она сморщила носик.

– Конечно-конечно. И всё-таки жаль, что ты в таких вещах не разбираешься. Было бы приятно вдвойне. Ты знаешь, наверное, со стороны я произвожу впечатление Эллочки-людоедки: пытаюсь купить что-то более или менее сносное на свои гроши. Но дорогие вещи мне не по карману, пусть будут нарядики-однодневки, то, что называется до первой стирки, зато постоянно что-то новое, и можно от моды не отставать. Тебе неинтересны подобные рассуждения? Ты предпочитаешь политику?

Он добродушно усмехнулся.

– Я уже сказал: для меня не столь важны детали, важен конечный результат.

Она вздохнула, скептически поджав уголки губ.

– Ну а ещё лучше – совсем без одежды. Насколько я понимаю, для вас, мужчин, это как раз самый любимый женский наряд.

Он нахмурил лоб, задумался.

– И что, я произвожу впечатление такого мужчины?

– Да нет, ты вообще-то та-а-а-кой спокойный! Только ночью преображаешься.

– Ну, на тебя не угодишь, – вновь попытался отшутиться он.

Они долго бродили по городу, не в силах остановиться. Не сосредоточиваясь на достопримечательностях, просто заворожённые общей атмосферой.

– Я вот удивляюсь, – сказала она, – сколько вообще на свете немцев. Вроде бы небольшая страна, но куда ни поедешь, их больше всех среди туристов. В Турции так вообще скоро, наверное, немецкий станет вторым государственным языком.

Обед незаметно по времени скатился к ужину. Они примостились в небольшом кафе, в котором стулья, столики, стойка бара – всё было ослепительно белого цвета.

– Ну, мы здесь действительно как молодожёны, – немного смущённо пробормотала она.

– Да, всё-таки надо тебя покритиковать – ты недостаточно подготовилась. Надо было предусмотреть что-нибудь эдакое, стилизованное под свадебное платье, – снова пошутил он в обычной для него манере.

Она за словом в карман никогда не лезла.

– Будем считать, что первая брачная ночь у нас была. А для второго дня платье у меня как раз вполне подходящее. Господи, ну и разговорчики у нас с тобой, о чём мы? – не с досадой, а больше даже с удивлением добавила она.

– Просто так, треплемся. Ни о чём. Ты же сама сказала – атмосфера такая.

– Да, атмосфера! Живут же люди! Помнишь, как гид спросила шофёра, что у итальянских мужчин на первом месте, и он так сочно ответил: «Аmore!» – любовь, на втором месте – семья, на третьем – футбол или политика и только на четвёртом – работа. У нас, русских, всё наоборот.