«Мр-ррррррр… Кошке пррррррияяятно…)))))»
«:) Милый мой котёнок… Как бы я хотел шептать тебе слова любви на ушко…»
«Мяф… Хорошо бы…»
Они ещё какое-то время переписывались, даря друг другу комплименты и нежность, пока вновь не вмешалась мама.
Маша попрощалась с «Дровосеком» и безропотно легла спать.
Спалось ей в ту ночь безмятежно, как в далёком детстве под бочком у мамы…
7
Серые будни потому и называются серыми, что дни похожи друг на друга, как серые мышки. Невзрачные, неяркие. Ну что может быть интересного в жизни, в которой события чередуются дом-работа-дом?
Однако, нравится или нет, а на работу идти надо…
Маша после двухминутного писка будильника и пятиминутного нудения матери всё же встала. Сладко потянувшись, прошлёпала босиком в ванную.
Девушка посмотрелась в зеркало и улыбнулась – видок ещё тот! Волосы взлохмачены, будто кто-то ночью таскал её за космы, глаза мутные в красных прожилках. Ужас.
Маша взяла зубную щётку, выдавила пасту и сунула в рот. Подвигав влево-вправо, она неожиданно представила вместо щётки во рту нечто совсем иное…
Господи, что с ней вчера вытворял Рома!
«Ты берёшь мой…»
Ужас просто!
Маша задвигала щёткой быстрее и почувствовала нарастающее возбуждение. Нет, только не это!
Он оперлась об умывальник и тряхнула головой. С ума сошла девка…
Девушка быстро закончила умывание и занялась макияжем.
– Мам! – крикнула она.
– Что, Маш? – отозвалась из кухни Эльвира Александровна.
– Скажи, если бы тебе один человек признался в любви… – выверенным движением девушка нанесла тушь на правую ресницу. – А ты понятия не имеешь кто это такой… – Вторая ресница тоже готова.
В комнату вошла мать и воззрилась на дочь.
– Я не поняла. Какой ещё незнакомый человек? Говори прямо, что за привычка загадками говорить.
Губки покрылись тонким слоем блеска и улыбнулись зеркальцу.
– Мне один человек признался в любви. А кто он не признается. В Интернете, – пояснила Маша, на удивлённый взгляд матери.
– Не доверяю я этим интернетам, – поморщилась мама. – Маньяк какой-нибудь прячется. А ты уши развесила. Смотри, осторожнее с этими интернетовскими знакомыми. У нас вот рассказывали на работе, что…
– Мам, ну причём тут твоя работа? Это не маньяк. Я чувствую.
Эльвира Александровна неодобрительно покачала головой и вышла, бросив напоследок:
– Иди завтракать.
– Не буду, я уже губы накрасила. А и некогда мне.
– Заработаешь себе язву в молодые годы, потом будешь знать, как нормально не питаться…
– Не заработаю. Всё, мам, побежала!
По дороге на работу улыбка не сходила с лица девушки. Встречные люди улыбались ей или смотрели с недоумением, но она не замечала ни тех, ни других. Смутный образ Ромки стоял перед глазами. Обнажённый торс с выпирающими мышцами, кубики пресса, узкий таз и длинные мускулистые ноги… Вот лицо у него расплывалось. Почему-то никак она не могла прилепить к телу Ромы голову Игоря. Прямо уродство какое-то получалось. Монстр доктора Франкенштейна…
– Здрасть! – крикнула она по привычке.
Сослуживцы улыбнулись и в разнобой поздоровались.
Маша подошла к Игорю и, наклонившись, полушёпотом спросила:
– Как спалось, красавчик?
– Нормально, – ответил пунцовый парень. – А тебе?
– Прекрасно, – улыбнулась Маша и подмигнула. – Ладно, потом поболтаем.
Маша, пола к своему столу, спиной чувствуя пристальный взгляд Сорокина.
Шеф, как всегда был на посту. У сотрудников отдела создавалось такое впечатление, что Кольцов на работе жил. Уходили – он оставался, приходили – он уже сидит.
