Алёша отлично знает, что нравится женщинам внешне, да и как не нравиться, если сила -главная привлекательная черта противоположного пола, записанная нам на подкорку? А силы в нём - пропасть. И он пользуется этим, чтобы меня обольстить. Алёша много раз пытался по-всякому продемонстрировать мне эти красоты, раздеваясь почём зря в моём присутствии, но я всегда пресекала эти попытки, строго заявляя, что ходить с голым торсом перед леди - не комильфо. Он куксился, сдувался, звал меня купаться на речку, где - комильфо. Но я редко соглашалась. Всё же я учительница, репутация мне дорога. И вот - новый перфоманс.
Алёша повернулся ко мне со счастливым лицом, сверкая капельками воды на солнце, как драгоценными камнями, инкрустированными в идеальное мужское тело.
- Привет! Ты вовремя, я как раз работу закончил.
Ага, закончил он!..
Я хихикнула:
- Ты хоть самовар-то растопил?
- Один момент, сейчас запарю!
Он полетел на веранду всё в том же голо-мокром виде - и в этом мне тоже чудился наивно-коварный расчёт. Типа, "потом стану торопиться и ещё немного пощеголяю перед ней в неглиже"...
- Я сама, иди одевайся...
- Вот ещё! Сиди, отдыхай, ты в гостях!
- Алексей Владимыч, иди оденься, я подожду.
Всё это время мои глаза нарочно прятались в посыпанной гравием дорожке, в столешнице, накрытой коричневой клеёнкой, в желтеющих кронах слив - где угодно, только не на этих выпуклых грудных мышцах, которые забавно шевелятся при каждом движении мощных рук.
- Ну ты зануда! - недовольно проворчал Алёша и нырнул в заднюю дверь дома. А я пошла следом. Просто - захотелось.
У Алёши в доме царил холостяцкий бардак. В углу возле кошачьей миски - тяпки, на тумбе - грязная посуда, на лавке - пара вещей, брошенных в спешке. Алёша - не грязнуля и не лентяй, он просто один, и у него очень много работы на земле, да ещё всё время пытается волочиться за мной...
- Помочь тебе с посудой? - крикнула я в проход, который вёл в соседнюю комнату.
- Давай! - обрадовался Алёша, уже появляясь в проёме, в облепившей влажное тело майке и тех же мокрых трусах.
- Это ты называешь "одеться"? - закатила я глаза.
- А что? Все стратегически важные места прикрыты! Чем ты опять недовольна?
- Твоими "хитрыми" манипуляциями и интригами. Которые белыми нитками шиты.
- Ну, я не волшебник - я только учусь...
- Это-то и пугает.
- Не бойся, рядом со мной тебе ничего не угрожает.
Он подал мне чистую губку и новенький, нетронутый флакон с моющим средством.
- Для тебя купил, мне проще по старинке, тряпкой и мылом...
Терпеть не могу эти ужасные засаленные тряпки, сделанные как будто из пришедших в негодность старых носков, а Алёше они милее почему-то. Но он запомнил моё замечание и всё купил, как я люблю, а сам не пользуется.
Я усмехнулась и принялась за работу.
- Так что ты мне хотел показать? Ну, кроме своих неотразимых чресел...
- Сейчас! Минуту... - Он был, кажется, весьма доволен моей аттестацией "неотразимые".
Убежал опять в комнату и так же быстро вернулся. Подошёл ко мне справа, одной рукой держа какие-то бумаги, а другую пристраивая на мою талию.
- Смотри! Выбирал вчера теплицу... Вот эта мне понравилась...
Я бросила губку в раковину, встряхнула руки и неосмотрительно перехватила у него каталог. Как только вторая Алёшина рука освободилась, она тут же захватила в плен мой живот и соединилась с первой по всей длине предплечий. Тяжёлый подбородок лёг мне на плечо, а богатырский нос жадно втянул запах моих волос.
