В сложившейся ситуации действия Дворжака выглядели вполне закономерными, и я их всецело одобряла. Однажды именно из-за отказа Агапова проводить обязательную защиту пояса в поединке с чешским боксером, находящимся тогда в статусе обязательного претендента, Федерация применила к «Хитмену» жесткие санкции в виде лишения чемпионского пояса, и при желании будущее противостояние двух миддлвейтеров можно было подать под соусом восстановления исторической справедливости. Совместными усилиями Броуди и онлайн-стриминга было, в принципе, реально раскрутить даже самый безнадежный вариант, но в случае с Дворжаком задача пиар-менеджеров значительно упрощалась. Во-первых, у меня язык не поворачивался назвать чеха стопроцентным «мешком» – парень обладал завидной целеустремленностью и упорно продвигался к вершинам славы, пусть даже на этом тернистом пути у него складывалось далеко не всё, а во-вторых, он не боялся потерять нолики в графе «поражения» и настойчиво пытался заполучить бой с по-настоящему сильным соперником. Как бы ни прискорбно мне было это констатировать, но с оппозицией Дворжаку хронически не везло, я будь я склонна к суевериям, я бы и вовсе сказала, что чешского боксера преследует злой рок. Титульные поединки с его участием постоянно срывались по самым разным причинам, и Томашу приходилось доказывать свое право сразиться с лучшими из лучших, регулярно отправляя в нокаут ноунеймов, ветеранов и прочий сомнительный контингент. Изначально я подозревала, что промоутер Дворжака отличался такой вопиющей бездарностью, что ему до сих пор не удалось организовать ни одного толкового боя, но чем глубже я вникала в суть вопроса, тем сложнее мне было постичь причудливую логику судьбы. Иногда у меня невольно складывалось совершенно абсурдное по сути своей впечатление, что чех стал жертвой тайного сговора, ставящего своей основной задачей под самыми фантастическими предлогами не допустить восточноевропейского спортсмена к серьезным поединкам: бедолага много лет терпеливо стоял в очереди за тем или иным поясом, а когда наконец все-таки наступал его черед, соперник либо внаглую платил дань Федерации и откупался от защиты, либо, как это сделал «Хитмен», без сожалений прощался с титулом, и Дворжак снова оставался у разбитого корыта, будучи вынужденным выходить на ринг против никому не интересного «таксиста». Со временем Томаш, естественно, не молодел, но к залу боксерской славы, увы, не приближался ни на шаг, и на месте честолюбивого панчера я бы уже давно впала в отчаяние и смирилась со своей печальной долей. Но не таков был наш герой, и рано или поздно ему непременно должна была улыбнуться удача. Впрочем, если вспомнить, что предыдущий бой Агапова завершился страшной трагедией, и состояние Мориса Дюруа по-прежнему не внушало оптимизма, Дворжаку я откровенно не завидовала.
Сейчас я могла лишь терзаться в догадках относительно того, воспользуется ли Ян амулетом или прибережет магические свойства кожаного мешочка для гипотетического реванша с Рамиресом. Внести ясность мог бы сам Агапов, но он почему-то не спешил выходить на связь, и я продолжала страдать от затяжной неопределенности, с каждым днем всё больше вгоняющей меня в тоску. Для неминуемой осенней хандры внезапная депрессия обрушилась на меня слишком рано, и я подозревала, что причина моего разбитого состояния имеет психосоматическую подоплеку. Как только в истории с амулетом будет поставлена точка, у меня скорее всего разом исчезнут и порядком надоевшая мигрень, и не позволяющая полноценно отдохнуть бессонница, и повышенная раздражительность, весьма негативно отражающаяся на взаимодействии с коллегами, но покуда «Хитмен» не сделает свой выбор, вся эта крайне неприятная симптоматика так и продолжит отравлять мне жизнь.
