Ее вообще ни хрена не пугает, и это, мать вашу, уже начинает пугать меня самого.
Все сильнее душит желание поскорее от нее отделаться. Видеть не могу, слышать тоже. И даже сваливаю первый, едва осмотр участка подходит к концу.
Просто сажусь в машину и уезжаю, не дожидаясь пока Алекса доцокает на своих копытах. Срываюсь с места так, что даже в салоне начинает вонять паленой резиной, и в зеркало заднего вида наблюдаю, как она смотрит мне вслед, небрежно покачивая сумочку на указательном пальце. А потом с ленивой усмешкой машет мне ладонью, мол еще увидимся, дружок, и неспешно бредет в другую сторону.
Змеища! Я не понимаю, каким образом умудрился попасться к ней на крючок и позволил накинуть на себя чешуйчатые кольца. Загипнотизировала что ли?
Меня штырит, и в попытке обрести хоть немного спокойствия, я звоню Таське.
— Привет, — мягкий голос обволакивает, немного притупляя боль за грудиной.
— Привет, Тась, — я позорно хриплю, не справляюсь.
Она тут же настораживается:
— Что случилось?
Дебил! Мысленно отвешиваю себе оплеуху, прокашливаюсь и только после этого продолжаю:
— Все хорошо. Просто поперхнулся, — смеюсь, всеми силами изображая бодрого, беспечного придурка, у которого над головой не занесен топор возмездия, — Как насчет того, чтобы вечером отправиться в наш любимый ресторан?
— Сегодня? — охает она и тут же начинает причитать, — предупредил бы заранее, мне надо успеть сделать прическу.
Девочка, такая девочка…. Любимая.
— Уверен, ты справишься. В семь заеду, — улыбаюсь, а у самого в груди еле бьется. Страшно, что однажды будет не за кем заезжать.
18. Глава 7
Кирсанов, как и обещал, заезжает за мной ровно в семь. Я к этому времени уже готова. С прической, при полном параде. Красивая и взволнованная.
Сердце не на месте, когда вижу, как распахивается водительская дверь и, появляется Максим с огромным букетом. Слишком красиво, чтобы быть правдой. Сказка, нереальная, и в то же время очень правдоподобная.
Ноги не идут. Примерзли к асфальту, как неродные, и отказываются перемещать меня из точки А в точку Б. Я будто впервые вижу его и не могу поверить, что этот красивый видный мужчина с открытой улыбкой – мой муж. Это бьет острым шипом под диафрагму, напрочь отбивая возможность нормально дышать.
Слишком сложно. На грани. Почти больно.
Он подходит ко мне и протягивает букет. В серых глазах обожание с нотами тревоги:
— Ты чего какая? — спрашивает, слегка нахмурившись.
И я ляпаю первое, что приходит в голову:
— Не могу поверить, что такой шикарный мужчина мой.
На миг взгляд меняется и становится странным:
— А чей еще? Конечно, твой, — нежно прикасается губами к виску, и я сама льну к нему мартовской кошкой, внезапно ощутив дикую потребность прижаться, обнять, почувствовать себя в надежном кольце крепких рук.
— Готова?
Смущенно киваю.
Букет отправляется на заднее сиденье, я сама сажусь рядом с Максом, и мы едем в любимый Пелегрино. Когда-то именно там, Кирсанов сделала мне предложение, и с тех пор это место наполнено особым, сакральным смыслом. От этого волнение становится сильнее.
— Как прошел день?
— Как обычно, — Макс жмет плечами, — сначала работа, потом работа и под конец тоже работа.
— Как скучно ты живешь, — я смеюсь, жадно рассматривая точеный мужской профиль.
Аж сердце заходится.
От такого, как он, голову на раз-два можно потерять. Просто взглянуть один раз и пропасть, окончательно и бесповоротно.
