Оставшись в нижней сорочке, Мэри прерывисто вздохнула и застонала.
– Ничего-ничего, – пробормотал Эдвард, сбросив остатки фиолетового наряда на пол. – Без этого легче дышится, правда?
В спальню вошел Гривз с бокалом на серебряном подносе.
– Идите сюда, – приказал Эдвард.
Дворецкий наморщил и без того морщинистый лоб.
– Что случилось, ваша светлость?
– Не задавайте лишних вопросов. Делайте, что я скажу.
Гривз молча кивнул.
– Я буду держать ее. – Эдвард сел на кровать, приподнял Мэри и прижал к себе, удерживая в таком положении. – А вы возьмете бокал и вольете ей в рот все до последней капли, ясно?
Подойдя к кровати, Гривз опустил поднос на пол, взял бокал и поднес его к плотно сжатым губам девушки.
– Пей, – прошептал Эдвард ей на ухо. – Открой рот и пей.
Разумеется, она его не услышала.
Дворецкий в растерянности переступил с ноги на ногу.
– Зажмите ей нос, – сказал герцог.
Гривз сжал пальцами изящный носик Мэри и влил в приоткрывшийся рот порцию шипучей воды с содой.
Мэри дернулась, судорожно сглотнула и закашлялась.
– Подождем и продолжим, – распорядился Эдвард.
Как только Мэри откашлялась, Гривз снова зажал ей нос и поднес бокал к ее губам. Она пила, мучительно вздрагивая при каждом глотке. Но все-таки пила.
– Готово, – сказал Гривз и поставил пустой бокал на поднос. – Что теперь, ваша светлость?
– Теперь еще подождем. Возьмите ночной горшок и держите его наготове.
Им не пришлось долго ждать. Через минуту Мэри стошнило, что, собственно, и требовалось.
– Ну вот, Калипсо, – тихо сказал Эдвард, вытирая ей рот носовым платком. – Мы очистили твой желудок от ядовитого зелья.
– Принести юной леди еще воды, ваша светлость? – спросил Гривз, сочувственно глядя на девушку.
– Да, конечно. Ей нужно пить как можно больше, хочет она того или нет.
Дворецкий кивнул, взял поднос и направился к выходу.
– Постойте, Гривз, – сказал Эдвард. Немного помедлив, произнес: – Спасибо, вам. Большое спасибо.
– Всегда рад помочь, ваша светлость, – смутившись, ответил дворецкий и с поклоном вышел из спальни.
Осторожно прижимая к себе Мэри, Эдвард тяжело вздохнул. Выходит, не зря он так волновался перед свиданием с ней. Хороший сюрприз она ему приготовила…
Любой нормальный мужчина немедленно отправил бы ее обратно к мадам Ивонн. Кому нужна содержанка, которую приходится вытаскивать с того света? Никому. Никому, кроме него.
Эдвард закрыл глаза и впервые за долгие годы обратился с истовой молитвой к Богу, в существовании которого сомневался. Сомневался – и все же молил о том, чтобы Мэри выжила, и о том, чтобы ей хотелось жить.
– Не могли бы вы сообщить ее фамилию?
Мэри медленно возвращалась из небытия. Ее разбитое тело терзала боль, а едва слышные мужские голоса усиливали охватившую ее панику.
Боясь пошевелиться, она пыталась понять, не чудился ли ей этот разговор.
Мэри не знала, где находилась. И не знала, что с ней произошло. Она изо всех сил старалась дышать ровно – иначе мужчины поняли бы, что она очнулась. А ей требовалось время, чтобы выяснить все и решить, что делать дальше. Но она была точно не в приюте – там говорили по-другому.
– Я не знаю ее фамилию.
Хм… кажется, она уже где-то слышала этот голос. Сильный и выразительный. Хотя очень может быть, что эти голоса – всего лишь плод ее воображения. Возможно, скоро они исчезнут, и она сможет спокойно прийти в себя.
Все ее тело буквально горело от боли. И нестерпимо болела голова. А то, что творилось в животе… Ох, такое даже невозможно описать.
