Люди греха и удерживающие - страница 41

Учась в школе, я стал рисовать и хотел стать художником. Однако побывав в Эрмитаже и постояв пару часов перед картинами Рафаэля, я понял, что так рисовать не смогу никогда, и свое увлечение живописью забросил. В музеи же и на художественные выставки ходил регулярно.

В советское время в Риге была очень богатая выставочная жизнь. Наиболее интересными были ежегодные выставки картин латвийских художников под названием «Осень». Они проходили в выставочном зале гостиницы «Латвия». На этих выставках я иногда находил картины, которые мне очень нравились, и тогда я подолгу простаивал перед ними. Хотелось, чтобы они были со мной постоянно, но денег на приобретение картин у студента, конечно, не было, да и повесить их было негде.

Удивительным образом мои студенческие мечты сбылись в зрелом возрасте. В 90-е годы я стал предпринимателем и прилично зарабатывал. Тогда жизнь свела меня со многими художниками, которые по дешевке распродавали свои картины. Системы государственных закупок их произведений больше не было, а латышские чиновники хотя и жирели на взятках, на приобретение картин не тратились.

Каждый раз, приходя в мастерскую к какому-нибудь именитому мастеру, я находил те картины, которые мне запомнились 20–25 лет тому назад. Я покупал эти картины и таким образом составил небольшую коллекцию полотен латвийских художников. В основном это были натюрморты и пейзажи в нейтральном советском стиле. Приобретать картины с вариациями на тему «Праздник песен» или портреты латышских деятелей культуры я не хотел – они мне душу не грели. В «русском духе» мне удалось приобрести только картины художника Игоря Корти. Да и то на этих картинах были изображены не люди, не бытовые сцены, а парусники.

Наконец немного о литературных увлечениях студенческой молодежи тех лет. В годы университетской учебы я открыл для себя мир толстых журналов – «Юность», «Наш современник», «Новый мир». В них печатались произведения современных советских авторов. Именно в «толстых журналах» я впервые прочитал произведения Федора Абрамова, Виктора Астафьева, Василия Белова, Юрия Бондарева, Валентина Распутина, Владимира Солоухина, Владимира Чивилихина, Василия Шукшина. Эти произведения наложили «русский» отпечаток на мое мировосприятие.

С произведениями современных зарубежных авторов мы знакомились по «Иностранной литературе». Тут можно было найти последние произведения фантастов Станислава Лема, Роберта Шекли, Рэя Брэдбери, прочитать роман Кобо Абэ «Человек-ящик» и даже «Мертвую зону» Стивена Кинга. Мы с нетерпением ждали выпуска заранее анонсированных произведений Джеймса Олдриджа, Иштвана Сабо, Рейнера Рильке, Германа Канта, Питера Устинова, Джойс Оутс, Фридриха Дюрренматта, Франца Кафки. Вряд ли об этих авторах слышали даже выпускники современных филологических факультетов. А в наше время если ты не мог высказать собственное мнение о повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море» или о романе Габриэля Маркеса «Сто лет одиночества», то тебя воспринимали как дубину стоеросовую и могли больше не пригласить в приличную компанию.

Латвийский студенческий отряд в Гагарине. В центре – А. Т. Гагарина

Университетский комитет комсомола организовывал работу студенческих отрядов. В мое время эту деятельность в университете курировал Айвар Лембергс. Делал он это умело и, что называется, с огоньком. Именно эти качества позволили ему стать потом руководителем ударной комсомольской стройки на Вентспилсском припортовом заводе, занять пост мэра Вентспилса, а когда произошел «белый» переворот, превратиться в самого влиятельного олигарха Латвии. В комсомольском руководстве бездельники и пустые говоруны удержаться долго не могли.