– Могут быть непривычные ощущения. Не дергайся, – предупредил. Дожидаться ответа не стал, протянул свою руку над рукой наемника.
Истен знал этот жест. Видел не раз в исполнении других магов. Знал, но сразу поверить тому, что видит, не смог. И, не веря, наблюдал, как багровая корка исчезает, заменяясь новой кожей, розовой и гладкой.
– Темные не лечат, – сказал кто-то в наступившей тишине. – Только те, кого благословили Светлые боги, могут… – Истен с запозданием понял, что говорившим был он сам, и замолчал.
Тонгил бросил на него насмешливый взгляд.
– Конечно, не лечат, – сказал покладисто. – Вам всем показалось. И Кирку тоже кажется, будто его рука больше не болит. Верно, Кирк?
Южанин, с недоверчивым видом сжимавший и разжимавший пальцы на вылеченной руке, поднял голову и взглянул сперва на Истена, потом на мага. Взгляд у него был растерянный – наемник явно не понял, что от него требовалось.
Тонгил вздохнул.
– Не знаю, кто придумал, будто Темные не могут лечить. Могут, просто не хотят.
– То есть ты… Ты просто захотел?! – вырвалось у Истена.
«Чудовище просто захотело лечить людей», – говорил его тон. «Так не бывает!» – говорил его тон.
Тонгил бросил на Истена еще один взгляд, и юноша опомнился. «Не провоцируй, – сколько раз повторял ему брат. – Ради всего святого, не провоцируй его!» Если Истен сказал больше, чем Темный согласен был стерпеть…
Чтобы убить их с братом, магу хватило бы одного мысленного усилия.
– Да, – ответил Темный после паузы. – Да, я захотел.
Потом повернулся к Кирку.
– Ожог сошел вместе со старыми мозолями, кожа на руке у тебя теперь нежная, как у младенца. Будь осторожен первое время.
Кирк что-то ответил, что именно, Истен не вслушивался. Отвернулся от костра, от людей. Перед глазами встала картина из прошлого, лишь один эпизод из многих.
– Не подходите! Ближе нельзя! – прокричал юнец в сером балахоне, помощник лекаря, осматривавшего тела, и Истен остановился. Хотя Тонгил пообещал, что болезнь ушла и трупы безопасны, веры ему не было.
Трупы, скрюченные в предсмертной судороге, уже окоченевшие, лежали во дворе дворца. Князь Санур, его дети, его телохранители и слуги. Отсюда Истен видел не меньше пятнадцати тел.
– Тебе не стоило приходить, – сказал Пратас за спиной.
– Я должен был увидеть сам, своими глазами, – ответил Истен, не оборачиваясь. – Убедиться, на что он способен.
А потом они стояли в молчании, а служители в сером все выносили и выносили мертвецов из внутренних покоев…
– Ты знаешь, что наследник князя подарил этот дворец Тонгилу? – долгое время спустя спросил Пратас. – И дворец, и прилегающие владения?
– Знаю. Он в ужасе. Хотя он всегда был трусом.
– Светлый Совет молчит?
– Молчит. Все молчат. Будут молчать, пока не найдут лекарство от этой болезни.
– Оно вообще есть, это лекарство?
Истен не ответил. В глубине души он разделял сомнение Пратаса в способностях императорских лекарей. О, искать они станут. Но будет ли толк?
Человек, подхвативший эту новую заразу, умирал в течение часа. Никакое известное лекарство не помогало. Не помогала и магия. Где-то во дворце князя еще лежали тела двух целителей, Светлых магов. Перед этой болезнью их Дар спасовал.
Мертвецов начали грузить на повозки. Их всех, невзирая на родовитость, вывезут за город и там, в заброшенных каменоломнях, сожгут. Потом закопают то, что останется от тел.
– Рано или поздно найдут, – сказал Истен наконец. – Нашли ведь лекарство от Синей чумы. А когда найдут, тогда мы избавимся от этого мага.
