«Он с тобой, девочка?»
Девочка? – мелькнула удивленная мысль. Почему девочка? Да нет, послышалось. И вообще, нужно лучше выучить язык тууров, все же самое многочисленное племя в Степи.
Да, выучить…
Сперва бы выжить.
«Со мной», – хрипло ответил Ресан.
Женщина кивнула и первой развернула коня, возвращаясь в мертвое войско. Ее молчаливый эскорт последовал за ней. Тишина ушла вместе с ними. Вновь завыл, запел, засмеялся ветер. И продолжала течь, огибая чужаков, волна духов. Ряд за рядом, будто все мертвецы, когда-либо погибшие в Великой Степи, выбрали этот день, чтобы восстать в том облике, какой их души запомнили последним.
А потом мертвая армия закончилась. Ушла туда, куда дул западный ветер.
Венд несколько раз глубоко вздохнул, втягивая воздух, пахнущий одновременно грозой и свежей могилой. Только сейчас услышал, как бешено колотится в груди сердце. За годы наемничества ему всякое довелось видеть, но такое ни разу.
– Если бы не амулеты твоего деда, нас бы растоптали, – выговорил с трудом.
Ресан, бледный до синевы, продолжал смотреть вслед ушедшей армии и, казалось, не слышал. Встряхнулся, зачем-то глянул на свои руки – хотел проверить, не дрожат ли пальцы? Венд видел – дрожали. Заметно дрожали. Потом юноша перевел взгляд на своего спутника.
– Нет, – выговорил хрипло. – Нет, амулеты ни при чем. Дед предупреждал не попадаться на пути духов. Им нет дела до верительных грамот. Они восстают, чтобы очистить Степь от чужаков. Они должны были убить нас.
– Но ты заговорил с ними.
– Я подумал, стоит попробовать. – Ресан глубоко вздохнул и вновь достал амулет пути. Посмотрел. Убрал. Подошел к коню, уткнулся лицом в густую гриву и стоял так несколько мгновений. Потом с заметным трудом забрался в седло. Пальцы его все еще дрожали.
Повернулся к Венду.
– Между появлением армии духов и началом метели проходит несколько часов. Не знаю, почему духи нас не тронули, но яд метелей опасен даже для кочевников. Развалины уже близко. Может быть, мы даже успеем.
Вскоре в Степь пришла настоящая ночь. Конечно, никакая не темно-серая, а настоящая южная, непроглядно черная, потому что и луна, и звезды были все так же скрыты за тучами.
– Кони не испугались духов, – неожиданно для себя произнес Венд. – Они должны были испугаться, но не испугались. Почему?
Ресан лишь пожал плечами. После встречи с армией мертвых он почти не говорил. Только все чаще доставал амулет пути, а потом и вовсе перестал прятать его под одежду.
– Не хочу умирать, – сказал вдруг. – Не хочу!
– Помолись Солнечному, – предложил Венд. Сам он не особо верил в силу молитвы, но мальчишке могло стать легче.
Ресан покачал головой.
– Над Великой Степью нет власти Солнечного. Ни одной молитвы отсюда он не услышит. – Потом криво усмехнулся: – Разве что Многоликого попросить о милости. Чтобы мы успели добраться. Чтобы выжили. Чтобы…
Следующее «чтобы» осталось невысказанным – впереди блеснула белая каменная кладка.
«Неужели Многоликий и впрямь услышал?» – подумал Венд, но предпочел оставить эту мысль при себе. Ресан, похоже, пришел к тому же выводу, но вместо радости на его лице отразилось смятение. Солнечный обязательно узнает, а он не прощает своим верным отступничества. Даже случайного, даже на мгновение.
Потом смятение исчезло, вместо него на лице появился вызов. Юноша встряхнулся и посмотрел в черное небо.
– Это не была молитва Многоликому! Только несколько пустых слов.
