Кстати, Камилла знает и вовсе не обижается, а даже гордится. Ну что, достаточно неприличная история? Или тебе хотелось бы чего-нибудь покруче? М-м-м… ну ты спросила… Тебе честно сказать? Да. Ну вот, теперь и ты поняла, что я ненормальный. Есть у меня такое противоречащее всем законам приличия убеждение, что на ложе любви не бывает ничего постыдного. И я его по возможности придерживаюсь. Нет, не абсолютно, конечно… Есть кое-что, чего я так и не решился сделать ни разу, хотя очень хотелось попробовать. Не скажу. Может, решусь когда-нибудь. И давай отложим этот разговор до более подходящего случая, поскольку слов здесь будет недостаточно, а большее сегодня вряд ли получится. Просто помолчим. А то я что-то разговорился сверх меры, точно как кузен Элмар. А вроде и не пил… Тебе так удобно? Правда? Нет, просто мне всегда казалось, что должно быть жестко… Ну хорошо, не буду, не буду. Может, ты спать хочешь, а я тут болтаю?… Я? М-м-м… не знаю, стоит ли… Ты не будешь плакать, если я скажу? Я очень хочу спать, но мне страшно. Что ты, бояться я давно научился. Вовсе нет, это не Жак меня научил. Сказать честно? Ты. Не удивляйся, в этом нет ничего странного. Я знаю, что ты самая отважная из женщин, и вовсе не имею в виду, что ты вдохновила меня личным примером. Просто первый настоящий страх, который я испытал в жизни, был страх потерять тебя. А Жак… он научил меня плакать. О том, как Элмар научил меня смеяться, ты уже знаешь. А любить… хорошо, я скажу тебе по секрету. Любить меня научил один наш общий знакомый, которого ты называешь не иначе, как бесстыжим. Как? Разве ты не знаешь, что он эмпат? Вот так. Стихийной эманацией.
И что самое смешное, он и сам это не знает. О нет, это было очень давно. Я бы тебе рассказал, но… нет, не в том дело. Сейчас такой момент, когда я способен на любую откровенность, и мог бы говорить тебе о чем угодно… о себе. Но не о других. А это его тайна. Кира, нехорошо ловить людей на слове. Неужели тебе действительно так хочется слушать о женщинах, которых я любил раньше? Ты находишь уместным, чтобы в первую брачную ночь я рассказл тебе о трех мертвых женщинах? О, ты опять плачешь… не надо мне было уточнять, что они умерли… Давай как-нибудь потом об этом поговорим, если ты так уж хочешь знать обо мне все. А сейчас успокойся, и давай все-таки попробуем уснуть. Ты устала, у тебя был ужасный день, тебе надо хоть немного поспать. Да не переживай обо мне, что со мной может случиться? Сейчас соберу остатки своего былого мужества и попытаюсь убедить себя, что ничего страшного и что утром я проснусь, как всегда. Не плачь, любимая. Все будет хорошо…»
Завтрак был скромный – немножко мармеладу, намазанного на соты с медом.
А. Милн
Когда Кира поскреблась в дверь к подруге, в комнате случилась небольшая паника, затем голос Эльвиры испуганно отозвался:
– Кто там?
– Это я, – ответила королева, оглядываясь по сторонам. – Открой скорей.
– Кира… – с ужасом и смущением откликнулась Эльвира. – Я… я не одна… У меня тут мужчина… и он без штанов…
– Открывай скорее! – рассердилась Кира. – Можно подумать, я мужчин без штанов не видела! У тебя под дверью стоит королева в неподобающем виде, а ты неизвестно о чем переживаешь!
– Да открывай, – посоветовал незнакомый мужчина без штанов. – Ничего страшного. Женщин-воительниц действительно не принято стесняться. Могу поспорить, что ее товарищи по оружию не стесняются даже отливать в ее присутствии.
