Он терзал всех подряд: «Я вам твёрдо скажу:
То, что я предназначен для первого ряда,
Для великих побед – это ясно ежу!»
Надо честно признать: основания были
У него, как казалось нам, гнать лабуду:
Он сумел – результаты потом подтвердили —
Закрепиться всерьёз в этом первом ряду!
Он скупал по заводам цветные металлы,
А потом продавал. У него сверхчутьё,
Нюх на жизнь. Он сидел, водку пил, резал сало:
«Крупный опт – вот призвание в жизни моё!»
У Женьки был родной любимый дядя,
Он гнал на экспорт, смелый весь такой,
На мелочёвку разную не глядя,
Ресурсы, что хранятся под землёй.
Приверженец довольно честных правил,
Он, прежде чем покинуть этот мир,
Племянника в такую схему вставил,
Что Женька стал транжирой из транжир.
Насчёт «покинул мир» всё было просто —
Был взорван за рулём в единый миг,
А так прожил бы лет до девяноста —
Хоть пожилой, но крепкий был мужик.
Транжирил Женька так, что по приколу
В Париж на сутки, просто почудить,
Тайком от Таньки, бодрый и весёлый,
Красавиц штук пятнадцать мог свозить.
Танюха, выпив, шлёпала губами:
«Ну это же вот прямо в аккурат,
Что где-то механизмы с рычагами
Какие-то там скважины бурят!
И мне с любимым мужем ой, не мало
Идёт, идёт копеечка-то в плюс,
Я эту нефть ни разу не видала,
А уж который год с неё кормлюсь!»
Но вот меж позвонков какой-то странный сквознячок
Пошёл гулять у Женьки, что-то горек коньячок,
И кисловат лимон, и для начала
Какие-то звонки не очень ясные пошли,
И вот уже три офиса синхронно подожгли
Ему, чтобы охрана не скучала.
Словно град, и наезды пошли, и проверки.
Как-то, глядя в окно в поднебесную высь,
Он сигнал получил от ментов, от Валерки,
С кем он в ВУЗе учился: «Женёк, берегись!
Ты в открытом бою обречён, если кратко.
Закошмарят тебя, будешь гол, как сокол́».
Я на кухне сидел, как всегда, над тетрадкой,
Когда Женька ко мне за советом пришёл.
Он сказал: «Вот и время разбрасывать камни,
Золотишко, валюту – запасец-то есть —
По ячейкам по банковским. Слушай, куда мне,
Где, в какую берлогу поглубже залезть?»
Мол, хочу, где тепло, где свистит свежий ветер,
Где прозрачная синяя в море вода.
Может, в Штаты рвануть?» «Может быть – я ответил, —
На галеры, на каторгу – это туда».
Мне письма слали русские ребята
Из Калифорний разных, Аризон:
«Как хорошо, что мы давно когда-то
Решили заглянуть за горизонт!
Мы чётко и конкретно полагали,
Что есть такие райские места —
С бесплатными почти что пирогами,
И что американская мечта —
Она не призрак где-то там в тумане,
Не белый парус в море голубом —
Сомнительный, приснившийся по пьяни, —
Что есть она! И сразу же – облом.
У нас резон-то был хорош ли, плох ли,
Он и сейчас ещё немного есть:
То, что у нас в ГУЛАГах деды дохли —
На новом месте в плюс нельзя зачесть?
Ну, как бы бонус в виде благородства
Нам дать. И тут же дали – от души —
Орудия и средства производства,
И то в аренду: действуй, сей, паши!
Мы не поём, как раньше, и не пляшем,
Когда хотим. А, чуть пришёл рассвет,
Встаём и пашем, пашем, пашем, пашем,
А рая-то всё нет, и нет, и нет!»
Короче, как там в Штатах в смысле рая и вообще,
Я от ребят узнал – структуру жизни, суть вещей, —
Примерно разобрался в этой кухне, —
И что под райским солнцем там не так уж много мест,
А кто пахать не хочет день и ночь – тот мало ест,
Но как-то всё же с голоду не пухнет.
В общем, жёстко там всё. Для меня это благо.
Если жизнь – это спорт, мне оно в самый раз.
Я бы мог бы туда соскочить без напряга,
