Встав из – за фортепиано, Сергей Ильич, обращаясь ко всем, произнёс: «Господа! Благодарю Вас, что почтили меня своим вниманием, а теперь пора сделать важное заявление. Внимание, господа! Я хочу организовать театральную труппу для постановки театрализованных представлений. Поэтому прошу всех желающих, как женщин, так и мужчин прибыть завтра в здание Морского собрания для отбора. Наверняка, у многих из вас таятся ещё нераскрытые таланты и неисчерпанные возможности, я лишь только помогу вам их раскрыть. Итак, жду вас завтра, господа!»
Ещё в юношеские годы в родной Знаменке Сергей слыл организатором хоров и творческих коллективов. По деревне собирал солистов из церкви и среди крестьян, всех тех, кто хотел петь. В этом ему помогали родные. Особенно полюбились Сергею цыганские песни. Созданный им хор пел их так здорово, что послушать его приезжали цыгане из окрестных мест и восхищались. Вообще, в доме семьи Зилоти никогда не смолкала музыка. Помимо игры на фортепиано Сергей Ильич писал романсы и пьесы, сочинял стихи, любил театр. Так уж повелось в роду Зилоти – сыновья становились офицерами. Александр и Сергей готовились поступать в Морской корпус. Однако, до поступления у младшего брата Сергея Александра выявили талант прекрасного пианиста, и он решил развивать его дальше. Сергей стал морским офицером, обладающим музыкальным даром и хорошими организаторскими способностями.
В обыденную и серую жизнь провинциального Владивостока С. И. Зилоти внёс живую струю веселья и занятости, свойственную театрально – артистическим кругам Петербурга. Выявив незаурядное сценическое дарование у местной молодёжи, жён и дочерей офицеров, чиновников, он проводил долгие репетиции в исполнении ролей, учил нужным жестам и движениям, соответствующим музыкальному сопровождению в спектаклях. Большим событием в культурной жизни тогдашнего Владивостока стали два концерта, устроенные Сергеем Ильичом – «Неаполитанский вечер» и «Хор цыган». Вот как вспоминает об этом один из сослуживцев С. И. Зилоти – контр – адмирал Д. В. Никитин – Фокагитов: «В дни концертов весь Владивосток наполнял собою концертный зал старого Морского собрания. Находившаяся на галёрке молодёжь с эскадры пришла в несказанное изумление.
Перед нею на сцене были полные красы, южного огня и страсти пылкие неаполитанки в своих живописных национальных костюмах или томные, как – бы зовущие к себе, в свой табор, цыганки в пёстрых шалях. Скромные владивостокские «кисейные» барышни были как – бы перевоплощены рукой опытного, умелого режиссёра. Им не было введено ни одного жеста, который бы можно было назвать «нескромным». Весь эффект достигался каким – нибудь неуловимым поворотом головы вовремя или чуть заметным движением плеча. Мичмана не могли узнать своих знакомых барышень, за которыми они до этого лишь снисходительно ухаживали, удостаивая их иногда приглашения на тур вальса во время вечеров в собрании.
Успех обоих вечеров был такой потрясающий, что наши адмиралы и командиры, сидевшие в первых рядах кресел, иногда с опасением оборачивались, слыша бешеные выражения со стороны молодого офицерства и шептали один другому: «С ума сходят наши мичмана. Кажется, они скоро все полезут на сцену.»
В Петербург С. И. Зилоти вернулся уже опытным режиссёром – постановщиком. В 1887 году в Липецке он познакомился с Верой Фёдоровной Комиссаржевской, приехавшей лечиться на воды. Их сблизило общее увлечение театром и музыкой, и вскоре они обручились, однако, Вера Фёдоровна так и не стала его женой, до конца дней оставаясь «своей» в семье Зилоти.
