В процессе знакомства выяснилось, что пастухи братья, и что один из них именно сегодня приехал из Грузии в гости к старшему брату с большим бурдюком, а вернее, с кислородной подушкой, доверху наполненной свежей молодой чачей.
Быстро оценив обстановку, я сказал, что мы разобьём лагерь недалеко от коша и очень скоро придём к ним в гости – нам очень хотелось мяса и дров для костра. Мы прошли полкилометра, переправились по камням на противоположную сторону реки и разбили палатки. Оставив в лагере наших девушек, мы, семеро парней, пришли в кош и сразу же, не очень соблюдая восточный этикет, завели разговор о мясе и дровах… Грузины же повели неторопливый разговор. Откуда мы? Сколько нам платят за такие мучения? Кто мы по национальности? Кто из нас руководитель?
Старший брат Ираклий достал огромный рог в серебряной чеканке, налил до краёв двадцати пяти градусную чачу из кислородной подушки и медленно встал:
– За дружбу между грузинами и евреями! За дружбу Грузии и Украины! За то, чтобы между нами не было войны и крови! За то, чтобы мы, наши дети и внуки жили счастливо и богато!..
Тост был длинный, торжественный, чуть витиеватый, гладко произнесенный и плотно насыщенный такими словами, как «дружба», «любовь», «вино», «цветы», «счастье», «наши горы», «солнце»… А потом, чуть пригубив, грузины пустили рог по кругу, попросив меня начать…
Рог ходил по кругу много раз. В такую жару для каждого из нас, голодных и усталых, хватило бы и 50 грамм молодой свежей чачи, чтобы зашумело в голове. Но мы пили и пили… Тосты сыпались один за другим, мы почти ничем не закусывали, ибо мясо в чане скоро кончилось. У меня сначала не хватило мужества прекратить эту коллективную пьянку. Я что-то говорил о дровах, но меня как бы не понимали, что-то обещая…
Наконец, я обратился к Саше, инструктору по альпинизму, высокому и сильному парню, который тоже хорошо понимал ситуацию:
– Саша, пойдём в лагерь, дров, видимо, не будет!
Мы встали, чтобы уходить. Это смутило хозяев. Пошли какие-то уговоры, резкие слова. Саша пытался что-то объяснить хозяину коша, тот в ответ широко жестикулировал. Ребята по одному выходили на тропу…
…Драка вспыхнула внезапно, неожиданно для меня и для всех. Мы кинулись разнимать Сашу и Ираклия. У Саши из носа текла кровь, одежда была в крови… Младший брат пытался успокоить старшего…
Стемнело. Мы потянулись по тропе к реке. Я вдруг почувствовал, что из темноты мне в руки суют большую охапку дров. Хворост несли ещё несколько наших парней – Алик, Боря, Юра. Я до сих пор не понимаю, как я, совершенно пьяный, в полной темноте с большой связкой дров перешёл по камням на другой берег реки, не замочив ног…
Наши девушки полночи лечили парней, отпаивая чаем, приводя их в нормальное состояние.
Утром самочувствие и настроение у всех было плохое. Мы вяло собрались, кто смог позавтракал без аппетита. Я с тревогой думал о том, как группа будет подниматься после вчерашних событий на перевал. Самый младший из нас 18-ти летний Федя, токарь нашего завода, вообще не мог идти вверх с рюкзаком.
– Дима, смотри, – говорит Алик, показывая на другой берег реки. Кто-то шёл к нам, ведя на поводу двух лошадей. Это был младший брат пастуха, хозяина коша. Он подошёл, протянул руку для приветствия мне, Саше и всем ребятам. Я ждал, что же будет?
Гоги, так звали парня, вдруг начал рассказывать нам, что он учится в Тбилисском университете, что его старший брат – добрый человек, и Гоги его очень любит, что они живут в Тбилиси, а летом здесь арендуют землю под выпас своих овец… Я ждал…
