Где её взять, эту надёжность? – Тренировать!!!
Я пришёл в альпинизм из горного туризма, пройдя более 300 горных перевалов различной сложности и высоты. А в горный туризм я пришёл из спортивной гимнастики, где получить высокий разряд можно, тренируясь по 3 – 4 раза в неделю. Я привык много тренироваться!
Начиная с 70- х годов горный туризм неуклонно приближался к альпинизму: резко повысилась техническая сложность планируемых перевалов, в цене стали впервые пройденные перевалы, в маршрут группы, кроме перевалов, стали включаться восхождения на вершины. Для участников соревнований, претендующих на призовые места в Союзе и республике, предпочтение отдавалось перевалам со скальными и ледовыми стенами и высотой порядка 5000 – 6000 метров.
Тренировка – часть образа жизни альпиниста. Регулярные и круглогодичные, интересно проводимые тренировки в лесу или на скалодроме привносят в нашу жизнь радость общения с товарищами и с природой, романтику неожиданных ситуаций, умение преодолевать боль, опыт разрешения проблем в группе, длительный групповой бег делает нас часто неуязвимыми в вопросах устойчивости нервной системы, физической и психологической выносливости!..
В бумагах, привезенных из Харькова, нашёл стихотворение. Листочки уже пожелтели от времени… Начинается стих так:
Косой, холодный, зимний дождь!
Бегу по лужам…
В кроссовках хлюпает вода,
И гонит стужа…
Перечитал, и сразу куча воспоминаний… Я в Харькове работал на трёх работах одновременно – на турбинном заводе в лаборатории газодинамики турбин, читал лекции в институте и был тренером по альпинизму по вечерам. Обычно народу собиралось 30 – 40 человек. Тренировка начиналась с десятикилометрового бега прямо по улицам в любую погоду. Потом – разминка в зале, игра в баскетбол и горячий душ.
Но иногда в очень плохую погоду на тренировку приходил один я. Меня это, помню, совершенно не смущало, я спокойно переодевался и бежал в ночь, в темноту по мокрому от дождя или снега асфальту. «Мне иначе поступать нельзя. Такова доля тренера. В горах бывает и похуже…» – рассуждал я.
Впервые за день я один.
Сумятиц будни
Ушли с дождём из мелких льдин.
Бежать не трудно.
Как часто дождь встречал в упор!
Меня не смыло.
Я устоял, колен не гнул
Друзьям на диво…
Дожди, дожди! Про вас поют,
Что вы некстати!
Как для кого. Я в ночь бегу,
Мне дождь – приятель.
Вот обогнали «Жигули».
Сидят в дублёнках.
Мне не завидуют они —
Живут в потёмках.
Кто здесь богаче? Кто сильней?
Не вижу смысла.
Я не отдам свободу ей
В машине чистой.
Что меня гонит вдаль, вперёд
Без передышки?
На скалы, фирн, коварный лёд?
Ведь не мальчишка.
Что заставляет каждый миг
Ждать той минуты,
Когда луч солнца осветит
Гор перламутр?
Друзья кричат мне – не беги,
Ходи солидно,
Пой с нами песни про дожди,
Остынь! Не стыдно?
А я не знаю, что сказать,
Что им ответить.
Я перестал их понимать,
Ребят вот этих
…
Уж если я остановлюсь,
Мне будет крышка!
Я в даль бегу, я в верх стремлюсь
Без передышки!
Я очень редко уговаривал своих ребят регулярно ходить на тренировки, но сам ходил аккуратно. Может быть поэтому степень тренированности ребят, особенно тех, кто готовился к сложным восхождениям, была очень высокая. Это позволяло мне планировать в сжатые сроки отпуска (25 – 30 дней) маршруты, обильно насыщенные сложными восхождениями и в довольно труднодоступных местах на Памире и Тянь – Шане. Экспедиции в эти края были очень дорогими: самолёты в оба конца, автобусы, вертолёты, дорогие продукты – всё это требовало немалых по тому времени денег.
