Окна запотевают через десять минут. Видимость падает до нуля, и мы оказываемся в непроницаемом розовом коконе. Я говорю Ване включить кондиционер – держать соперников в поле видимости жизненно важно для нас. Ваня заводит мотор, включает режим рециркуляции воздуха в салоне и климат-контроль.
Водяной пар на стёклах медленно отступает, в образовавшихся прогалинах я снова вижу Нансена. Однако что-то изменилось. Дождь поутих, и теперь сквозь тонкую розовую завесу я различаю тени. Приглядевшись внимательней, понимаю, что это тени людей. И они движутся прямо на нас.
13:35
– Снимайся с ручника! – командую Ване. – Уезжаем!
Тот недоуменно хлопает глазами:
– Чо случилось?
Пар на стёклах почти исчез. Я поднимаю глаза к небу.
Солнца нет. Небо обложило наглухо, город погружен в предвечерний полумрак. Смотрю на «Акцент». Парни в салоне не обращают на нас внимания, переговариваясь о чём-то между собой. Кажется, один из них смеётся.
Угомонившееся немного сердце возобновляет бешеную пляску.
Света нет, а значит, нет светобоязни. А значит…
– Там кто-то ходит, – говорит Витос, прильнув лбом к боковому окну.
Они пока далеко – ближайший к нам силуэт не больше скрепки для бумаги. Но дом бабушки, где нас ждут друзья, отсюда ещё меньше.
– «Прокажённые», – я не узнаю своего голоса. – На улице темно, и они повылазили…
Мои друзья витиевато матерятся. Продолжая сыпать проклятьями, Ваня включает заднюю передачу и смотрит на меня:
– Куда? На хату?
Мы не успеем. Я понял это ещё до того, как он спросил, но боялся озвучить. Город наводнён «прокажёнными», и сейчас они вылезают из своих нор на свет божий. Или во мрак, который, уходя, оставил после себя бог.
Если мы доедем до РГУПСа – это уже будет чудом. Но мы не доедем. Я нахожу подтверждение своим мыслям в глазах Витоса и Вано.
– Нет. Придётся искать убежище здесь.
– Я вро'де уже нашёл, – Витос стучит пальцем по заднему стеклу «Октавии», и мы с Ваней выворачиваем головы назад. – Смотр'ите.
13:40
На самом деле улиц Нансена в Ростове две. Верхняя и нижняя. Между обоими проходят железнодорожные пути, ведущие к главному Ростовскому ЖД Вокзалу. Никогда бы не подумал, что эти самые пути, создававшие в час пик огромные пробки у переездов, теперь могут спасти наши жизни. Точнее, не сами пути, а старый добрый Торжокский электропоезд в своём вечнозелёном боевом раскрасе.
«Торжок» стоит прямо напротив нас, головной вагон метрах в трёхстах от «Супер-Арсенала». Все двери в вагонах открыты, под многими спущены ступеньки. Но есть и те, где ступеньки так и остались втянуты внутрь – пассажиры покидали состав спешно, выпрыгивая прямо на пути.
Воспалённое воображение рисует интерьер медленно катящегося к вокзалу поезда. В приоткрытое окно в тамбуре курит мужчина. Сбивает пепел, и несколько розовых капель попадает на фильтр. Мужчина не замечает, как слизывает их со следующей затяжкой. Для квази-апокалипсиса в замкнутом пространстве электропоезда довольно и одного заражённого…
– Туда! – кричу Ване. – Жми!
Ваня бьёт по педали газа, свистят по скользкой дороге покрышки. Мы отъезжаем от «Супер-Арсенала» под гогот и улюлюканье сидящих в «Акценте» парней. В нашу сторону показывают скабрёзные жесты и корчат рожи. Я слышу голос водителя, кричащего в чуть приоткрытое окно: «Щеглы! Щеглы!»
Я выбираю вагон в середине поезда и направляю Ваню туда. Когда мы останавливаемся у насыпи, дождь почти прекратился. Розовые капли едва слетают с небес, точно стряхнутые с губ гигантского заражённого божества.
