Витос оказывает неистовое сопротивление. Я бросаю взгляд в сторону Михася – тот обеими руками удерживает сотрясающиеся под ударами ворота. Возможно, стоит позвать на помощь Женю с Артом, но я боюсь оставлять Витоса наедине с этой мразью. Если он проиграет, мне не останется ничего иного, как задействовать топор…
– Сука… сука… – повторяет Витос, и вдруг полностью исчезает под студенистой тушей твари.
Две пары ног и две пары рук скручиваются невообразимым узлом… Потом, внезапно, каким-то непостижимым образом голова твари и одна из её жирных рук оказываются зажатыми меж сцепленных ног Витоса. С ужасом и восхищением до меня доходит: он выполняет удушающий приём.
– Держи! – воплю я что есть мочи. – Держи!
Тварь хрипит и неистово сучит ногами, но хватка Витоса – капкан. Я уже знаю наперёд: ей оттуда не выбраться.
– ДУШИ! ДУШИ ЕГО!
Голова и рука твари захвачены ногами Витоса. Кровавая пена стекает тому на майку, пропитывая отравленной слюной. Я могу ударить тварь топором по голове, но если она действительно заразна, кровь хлынет прямо на Виталика. С равным успехом можно раскроить голову ему самому.
В полумраке новорождённого утра я вижу, как лицо существа начинает темнеть (а на самом деле синеть). В предсмертной агонии оно находит в себе силы приподнять вцепившегося в него, как клещ, Витоса над землёй и пару раз хорошенько приложить об асфальт, но это ещё туже затягивает захват.
– ТА-А-А! – вопит из под туши Витос. – ТА-А-А! Т-А!!!
Тварь в последний раз взбрыкивает ногами и обмякает. Витос держит её в захвате ещё по меньшей мере с полминуты, и только потом отпускает.
Существо замертво падает на землю, перекатывается на спину. Первые лучи поднимающегося солнца ложатся ему на лицо, и я вижу, что это Костя-Дима. Теперь он точно мёртв.
06:30
Рассвет первого понедельника нового мира встречает нас благословенным затишьем. Над нашими головами раскинулось первозданно чистое небо – ни облачка. Побоище окончилось: лучи солнца в мгновение ока разогнали всю нечисть по углам. Михась удержал ворота – кроме Кости-Димы, во двор больше никто не прорвался.
Я не сомневался в этом ни секунды, но теперь у нас есть точное подтверждение: выпавший ночью дождь действительно был розовым. Всё вокруг окрашено этим мерзким цветом гламура и мракобесия. Но мы не обращаем на это никакого внимания. Мы выжили, и это главное.
Мы встречаем Женю и Арта во дворе. За минувшие два часа ни одна тварь не додумалась проникнуть в дом через окна, и это, без дураков, самое большое чудо сегодняшней ночи. Боюсь даже представить, чем могло кончиться, если бы беснующаяся толпа выбрала своей целью не ворота, а ставни. Мы в красках рассказываем о предутреннем побоище и показываем труп Кости-Димы. Шок от вида лежащего в нашем дворе мёртвого соседского пацана сменяется восхищением, когда Жене с Артом удаётся разглядеть обезображенное неизвестным вирусом лицо. Витос удостаивается прозвищ «молоток» и «машина», и уважительного похлопывания по спине.
Мы наведываемся к бабушке. Удивительно, но она, похоже, спит. Женя сообщает, что здесь не обошлось без лошадиной дозы снотворного, и мы оставляем её отдыхать. Впятером выстраиваемся перед воротами, и Миша отпирает засов. Оглядываем друг друга, готовясь ступить в новый неизведанный мир, прячущийся от нас за железными створками. Никогда прежде мы не чувствовали себя такими живыми, как сейчас.
