– Выходим по одному! Строиться! – скомандовал капитан, появившийся неизвестно откуда у открытой двери. Дико озираясь по сторонам, мы стали выходить, все такие одинаково лысые и слегка напуганные. Было раннее утро, на плацу коробками становились роты, и вдруг, увидев нас, вся эта масса людей заревела лютым зверем.
– Мясо! Свежее мясо привезли! Духи, вешайтесь! – толпа свистела, улюлюкала, кто-то крутил над головой ремень. У меня похолодело внутри. Наступил другой год.
Основано на реальных событиях лета 1995 года. Грозный и окрестности
За закрытой дверью в комнате что-то шипело, щёлкало и вскрикивало, перемежаясь детскими восторженными восклицаниями, порой радостными, иногда откровенно огорчёнными. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул в образовавшийся узкий проём. Племянник сидел за компом и гонял по экрану монитора какого-то монстра с толстенными руками и доселе неведомым мне оружием. Монстр с ловкостью акробата уворачивался от огненных струй, то и дело пролетавших у него над головой или под ногами, отпрыгивал от рвущихся под самым носом гранат, умудряясь при этом палить из своего чудо автомата-пулемёта нескончаемым боезапасом. Я тихо прикрыл дверь и вернулся на кухню.
– Думаю, он сейчас не будет ужинать, там войнушка идёт по полной, – прояснил я ситуацию. Брат хмыкнул и как-то равнодушно махнул рукой.
– Не голодный значит, – резюмировала его супруга. – Надо же, весь день по городу гуляли, я еле ноги домой притащила, а ему хоть бы что? От стрелялок не оторвать. Одно слово-пацаны, – улыбнулась она. Ужинали не спеша, даже устало. Гостями в Питере они были не частыми, большой город выматывает с непривычки, даже если ты по нему просто ездишь, ходишь, смотришь, наслаждаешься.
В детской стало как-то подозрительно тихо, заснул, наверное, наш «боец». Я ошибся, когда вошёл в комнату. Егор сидел на кровати и раскладывал какие-то фотографии, вынимая их осторожно по одной из обувной коробки. Увидев меня, как-то виновато заулыбался. Я подошёл ближе.
– Это Вы где? – ткнул он пальцем. С фото на меня смотрело трое молодых парней, загорелых, в тельняшках-майках, с наигранно суровыми взглядами. За их спинами на стене висела карта города с надписью вверху «Рабочая карта города Грозного. Комендатура №7». Одним из этих молодцев был я.
Я присел рядом и взял в руки ещё одно фото… БТР, смеющаяся толпа на броне, стволы автоматов торчат во все стороны, на самом краю, чуть особнячком наш штатный снайпер, обняв винтовку, смотрит отрешённо куда-то в сторону. Он единственный, кто не улыбается на этом фото. Вот ещё фото…
Племянник дёрнул меня за рукав, я вздрогнул, возвращаясь из воспоминаний и растерянно улыбнулся.
– Ты где это взял? – спросил я.
– Карандаш искал, открыл вот этот ящик, а они там лежат, – он опустил глаза. – Нельзя, наверное, было?
– Ну почему нельзя? Можно конечно, – спохватился я.
– Это Вы в армии?
– Нет, Егорка, это я на войне…
…Сборный пункт был на полигоне Внутренних войск Московского военного округа, весь день на поле приезжали автобусы и крытые грузовики. Народ подбирался разношёрстный, по-разному одетый и вооружённый. Там и тут сновали подполковники и майоры, пытаясь разделить эту разухабистую толпу на отдельные команды и прикрепить к ним командиров. Самолёт летел до Моздока, и как только шасси взвизгнуло по бетонной полосе все начали просыпаться, весело подшучивать друг над другом и с любопытством поглядывать в иллюминаторы. Веселья поубавилось, только мы ступили на землю и увидели наших встречающих. У края полосы стоял крытый тентом армейский «Урал», рядом БТР сопровождения. На броне располагались с десяток бойцов, все одинаково серо-коричневые от загара и пыли, они равнодушно рассматривали нас. Кто-то из наших спросил:
