Люминария. Плавающие острова - страница 4

– Что-то мне нехорошо, – сказала она вслух, протирая уставшие глаза, – видения, миражи, знаете ли, чего только не привидится на краю пропасти. Эти горы меня с ума сведут. Так! Главное – взять в себя в руки, не терять самообладание, сесть и серьёзно подумать, что делать дальше.

Она села в позе лотоса на камень, вдохнула полную грудь чистого воздуха, закрыла глаза и попыталась успокоить свой ум. За последние два дня на неё свалилось немало приключений, от которых даже у самого смелого солдата, поседеют волосы. Аника вдыхала в себя воздух вселенной, воздух далёких туманностей. Жизненная сила наполняла её с каждым вдохом, очищала её тело. Её пронизали тончайшие нити голубого звёздного света. Этой техники очищения ума научил её один садовник, и сейчас она летела к нему, не смотря на опасность, чтобы спасти последнего дорого ей человека на Земле.

Из глубин её подсознания донёсся слабый голос, незнакомый и в то же время какой-то тёплый и родной, словно крылья тысячи белых бабочек щекотали в груди, подступали к горло и наполняли её разум.

Голос этот принадлежал некоему Лоренсу. Тихий и далёкий он не вызвал у неё никакого отторжения или опасений, скорее наоборот, человек этот просил о помощи.

– Ты должна помочь мне. Ведьмы уже рыскают по всему острову. Они ищут кувшин жизни. Я спрятал его в землянке, в Кошачьем лесу, но его нужно как можно скорее забрать и спрятать за стенами Грингарда.

– Кувшин жизни? О чём ты говоришь и кто ты такой?

– Моя история началась в Джархема. В течении двенадцати лет я со своим отцом и братом пытались построить подводную лодку, но отец мой не дожил до того дня, когда лодка была спущена на вода. Мы опустились очень глубоко в океан, на двадцать километров и нашли на дне целый город, с огромными башнями – сотами, где по-видимому когда-то жили люди.

– Что же с вами случилось?

– Когда мы вернулись в Джархем, у нас не хватило даже смелости рассказать обо всём, что мы видели в том затопленном городе. Мы никогда больше туда не возвращались. На следующий день у всех троих стала проявляться слабость, рвота, а кожа потемнела, стала почти коричневой, а на моей правой руке, от плеча до кончиков пальцев, кожа свисала, как изодранные лохмотья. Тогда мы подняли со дна океана этот кувшин жизни и мне кажется, что дело именно в нём. Если кувшин попадёт в руки этим ведьмам, то всё живое на планете погибнет. Они хотят испепелить вас. Нам решили, что ведьмы в том затопленном городе прокляли нас.

Когда Аника открыла глаза, всё вокруг переменилось. Корни деревьев расползлись по скалам. Она узнала это место. Вход в бункер был хорошо замаскирован: под камнем хищного дерева Оракул имелась кнопка, открывающая стальные двери – единственный вход в бункер, но подобраться к этому дереву можно было только, с буйволом, который накормил бы дерево. Аника находилась в экспериментальном лесу, созданном садовником Гарэдом.

– Как я здесь оказалась, чёрт побери! – одними губами произнесла девушка, оглядываясь по сторонам, – что со мной происходит? Очередной мираж? Не похоже.

Ссадина на колене правой ноги, которую она получила при неудачном приземлении, отзывалась острой жгучей болью.

– Надо бы её обработать каким-нибудь антисептиком, – подумала Аника, – в этом лесу полно всяких заразных бактерий, которые распространяют эти деревья.

Хищные деревья ели всего раз в два – три месяца. В основном они питались пролетающими мимо птицами или решившими отдохнуть в этом лесу троллями. Чтобы подобраться к кнопке, открывающей двери, ей необходимо было подстрелить какую-нибудь дичь в горах, а для этого какое-нибудь оружие не помешало бы или хотя бы – петля, крючок – что угодно, она умела охотиться, но ничего подобного у неё с собой не было. В Экспериментальном лесу зверей не водилось, разве что случайно могла пробраться какая-нибудь саблезубая крыса. Сам садовник в лес никогда не спускался без полного обмундирования – защитных скафандров и баллонов с кислородом.