– Объяснись, что ты имел в виду, когда говорил про мой расчёт?
«Это плохо кончится», – подумал Андрей, если только можно дать имя «мысль» внезапной вьюге: замужняя женщина, службы безопасности, степени секретности, бессонница, безмыслица, расчёт, замужняя женщина, семейные обиды, обугленное сердце, по прочтении сжечь. Быстро проговорил, отстукивая сигаретой такт:
– Встреча. Знакомство. Мимолётная близость. Подарок. Расставание. Я решил облегчить вам задачу. Пропустим то, что требует рассекречивания сердечных тайн. Пусть будет так – встреча, знакомство, подарок, расставание.
«Ты посмотришь мне в глаза, в конце-то концов?» – Эльза хлопнула ладонью по столешнице, столик охнул, скрипнул, Эльза:
– Неужели всё так плохо? – и он, удивлённо выгнув крылья бровей, уставился в зелёное, озёрное, травное бездонье: «Что плохо?».
– Неужели я не могу рассчитывать на промежуток между знакомством и подарком? Или у вашего поколения я уже считаюсь старушкой?
«Ну вот, забил фонтан», – Андрей полюбовался мерцанием влажных искр за окном. – «Понесло болтунью. Так я тебе и признался…». Эльза, не дождавшись ответа:
– Ну я-то ладно, климакс меня дома не заста… Нет. Ой! Ну я-то ладно, а чем тебе не нравится то, что между?
– Между чего?
Эльза расхохоталась: «Что ж у меня постоянно будто намёки срываются?»:
– Да, действительно. Боже, что я несу? – и всхлипнула:
– Нет, скажи, что тебе стоит? Поговори со мной. Не надо никаких близостей.
«Это не я, я не хочу с ней играть, хватит мне пепла, не хочу обугливаться, хватит, это не я!» – и Андрей с ужасом обнаружил, что пальцы его змеино скользнули по её запястью, к самому локтю:
– Не надо плакать. Откровенничать. Говорить по душам. Вот что я называю близостью. Не надо плакать. Люди смотрят.
– Не смотри на меня, – Эльза, прикрыв глаза ладонью, потянула из сумочки зеркальце и тушь. Еле слышно – голос влажный, как рассветный ветер в росистых лугах:
– Что ты можешь предложить? Искать словарь? Нанимать переводчика? С твоего языка на мой? Какие ещё слова ты по-своему понимаешь?
– О чём вы хотите поговорить? – а пальцы у него горячие, и где скользили, там закипает солнечная река, и огнепад в сердце, и глубже, вниз, сквозь талию, глубже…
– Об одиночестве.
«Одинокая замужняя красавица», – ехидно процедил кто-то тёмный внутри, какая-то обратная сторона Лунина, и горячий змей, совсем отскользнув от её руки, потянулся к табачной пачке. Курить, дышать бодрящим ядом, иначе свалишься в сон, сорвёшься в сон прямо посреди города, под ноги пивным столам, под ноги суетливому бармену, подносящему порцию яда, уже кофейного. Пружина мыслей раскачивалась, качалась, не в силах вытолкнуть сквозь губы одно-единственное слово, которое бы… Веки смыкались. «Тяжёлый сон, придуманный не мной», – но вслух сказал:
– Разве одиночество – такое уж несчастье?
Надо найти одно-единственное слово, чтобы вошло в неё как серебряная пуля, как капля микстуры, как ключ настройщика, потому что музыка расстроенных нервов режет душу. Не ной, красавица, при мне.
– Конечно. Если всё не так, как хочется – что хорошего? Одиноко.
Когда слушаешь вас с закрытыми глазами – слышишь то, что стоит у вас за спиной – странное Нечто, мелькание смыслов, побуждающее говорить. Почему вы не слышите смысла своих слов? Почему вы так пристально вглядываетесь в обладателей смысла? Человек умрёт, смысл человечности – повторится, вернётся… У меня в сумке – груда ваших книг, что в них? Истории о том, кто и как себя ведёт в такой-то ситуации. Зачем вы их читаете? Чтобы научиться вести себя подобающим образом? Чтобы что? Чтобы стать счастливыми? Вы коллекционируете рецепты счастья, рецепты избавления от несчастий. И вам не смешно? Мне – страшно. Страшно слушать какофонию расстроенных сердец.
