– Обожаю оттенок, который приобретает летом твоя кожа, – сказал Оливер.
Легкомысленное отношение мужа задело Люси.
– Изгнанница, – упрямо повторила она. – Лето – моя Эльба.
Оливер снова засмеялся.
– Видишь, – сказал он, – ты совсем не глупая. Глупой женщине такое сравнение в голову бы не пришло.
– Я начитанная, – возразила Люси, – но глупая. Мне будет одиноко.
– Послушай, Люси…
Оливер отпустил жену и начал ходить по комнате, выдвигая ящики, чтобы убедиться, что ничего не забыл.
– На озере сотни людей.
– Сотни несчастных женщин, – поправила Люси, – которых ненавидят собственные мужья. Посмотри на них, когда они сидят все вместе на гостиничной веранде, и ты увидишь призраки их мужей, обезумевших в городе от радости.
– Я обещаю, – сказал Оливер, – не потерять в городе голову от радости.
– Или ты хочешь, чтобы я любезничала с миссис Уэлс, – продолжала Люси, – просвещаясь при этом и собирая информацию, которой можно позабавить гостей, когда Паттерсоны следующей зимой придут к нам играть в бридж?
Оливер смутился.
– А, – беспечно произнес он, – на твоем месте я бы не принимал это близко к сердцу. Просто Сэм…
– Я хотела дать тебе понять, что мне кое-что известно, – сказала Люси, подсознательно стремясь поставить мужа в неловкое положение. – И мне это не нравится. Можешь передать мои слова Сэму по дороге в город, раз уж сегодня день откровенности.
– Хорошо, – обещал Оливер. – Я скажу. Если ты хочешь.
Люси начала одеваться.
– Поехать бы сейчас в город вместе с тобой, – сказала она. – Прямо сейчас.
Оливер открыл дверь ванной и заглянул туда.
– А как же Тони?
– Возьмем его с собой.
– Но ему здесь так хорошо.
Оливер вернулся в комнату, удовлетворенный тем, что ничего не забыл. Он никогда ничего не оставлял, но все равно совершал этот заключительный осмотр.
– Озеро. Солнце.
– Я уже слышала про озеро и солнце, – сказала Люси. Она наклонилась и надела мокасины, приятно холодившие босые ступни. – И все же, по-моему, общение с обоими родителями ему нужнее.
– Дорогая, – мягко попросил Оливер, – сделай мне одолжение.
– Какое?
– Не настаивай.
Люси накинула кофточку с пуговицами на спине и подошла к Оливеру, чтобы он застегнул их. Начав с нижней, он сделал это автоматически, быстро и ловко.
– Мне грустно представлять, как ты расхаживаешь один по пустому дому. Без меня ты вечно перерабатываешь.
– Я обещаю не переутомляться, – сказал Оливер. – И вот что… Потерпи неделю. Погляди, как ты будешь себя чувствовать. Как пойдут дела с Тони. Если твое желание вернуться домой сохранится…
– Что тогда?
– Там посмотрим.
Он расправился с пуговицами и ласково похлопал жену ниже талии.
– Посмотрим, – повторила Люси. – Каждый раз, когда ты так говоришь, это означает отказ. Я тебя знаю.
Оливер рассмеялся и поцеловал ее в макушку.
– На этот раз действительно посмотрим.
Люси отстранилась от мужа и подошла к зеркалу, чтобы накрасить губы.
– Почему, – сухо спросила она, – мы всегда делаем то, что хочешь ты?
– Потому что я старомодный муж и отец, – сказал Оливер, удивляясь собственным словам.
Люси ярко накрасила губы – она знала, что Оливеру это не нравится, и хотела наказать мужа, пусть даже таким невинным способом, за пренебрежение к ней.
– Что, если в один прекрасный день я захочу стать современной женой?
– Ты не захочешь, – ответил Оливер. Он зажег сигарету и, заметив накрашенный рот, слегка наморщил лоб так, как он делал, когда его что-то раздражало. – Не захочешь, – повторил он шутливым тоном. – Не зря же я женился на тебе так рано. Пока твой характер еще не затвердел.
