Смотрю
украдкой на своих нежеланных гостей, и думаю, как выпутаться из глупой
ситуации. Пока думаю, достаю молоток и начинаю выдирать ржавые гвозди. По крайней мере, я могу снять
хотя бы нижние, ссохшиеся доски. Достаточно выдернуть шляпки, и они сами упадут
мне в руки. А там как-нибудь потом разберусь. Без свидетелей, которые, надеюсь,
скоро меня покинут.
За
спиной снова началась возня – мелкая пигалица звонко смеется, а ее мамаша
что-то неразборчиво гундит и ходит за ней как приклеенная. Вот же нудная, нет
слов! Все переживает, что ее ребенок вдруг возьмет и грохнется в бассейн. Ну,
так не ходи во дворе, раз так переживаешь! Как ее вообще муж терпел? Она ведь
классическая курица-наседка, у которой вместо мозга – вишневый кисель!
Мимо
пролетел красный мяч и нырнул прямо под беседку. Смех прервался, и я вижу, как
ко мне, с легкой опаской направляется «эта» женщина.
-
Доброе утро. – Говорит тихо, почти шепчет, - можно, я достану мяч?
- Да
без проблем. – Скрещиваю руки на груди и смотрю на нее пристальным взглядом, -
только поскорее, как видишь, я очень занят.
Она
ничего не отвечает – только равнодушно смотрит на чемоданчик на моих коленях и опускается
на четвереньки. Несколько секунд смотрю, как она шарит рукой по траве. Ну да,
конечно. Мяч закатился под настил, а она надеется, что не придется марать свой бесформенный
зад. Вон, как раскорячилась, штаны по швам вот-вот разойдутся. В этот момент,
она поворачивается ко мне спиной и заглядывает под беседку.
А я
только сейчас понимаю, что уставился на округлые ягодицы, обтянутые спортивными
штанами, и нужно сказать, они выглядят на удивление аппетитно.
Хорошо,
что она ничего не видит – склонилась к самой земле и тихо пыхтит. Мелкая
пигалица за ее спиной тоже ждет в напряжении – свела бровки у переносицы и
молчит, прямо как взрослая.
Чувствую
странный дискомфорт и зуд – но не пойму, почему. Все происходящее резко
перестает меня забавлять.
-
Слушай, давай вылезай, а? Если сейчас застрянешь, я тебя вытащить не смогу.
Вместо ответа, она вильнула задом и неловко попятилась.
В
этот самый момент, висевшая «на волоске» рейка отвалилась от стенки и
приземлилась прямым ходом на её задницу. Видимо, она у нее ещё и упругие,
потому что рейка тут же отскочила в сторону и затерялась в траве.
-
Ой, мама! Тебе больно?
Я с
трудом сдерживаю улыбку, потому что выглядит это все, реально, смешно. Особенно
смешно было, когда она бухнулась на задницу от неожиданности: теперь на одежде
точно останутся следы от травы.
-
Нет, Анют, мне СОВСЕМ не больно. – Она прожигает меня взглядом, словно я во
всем виноват, поднимается на ноги и потирает ушибленное место. – Давай,
поиграем во что-нибудь другое, ладно? Мячик далеко закатился.
-
Вот только не надо так смотреть. Я тут совсем ни при чем. – Не выдерживаю я и
встреваю, - нечего лезть, когда беседку чинят.
- Ну
да, как же… - она хотела сказать что-то еще, но передумала и, взяв дочь за руку,
пошла к дому.
Я хмуро
смотрю на закрытую дверь дома, и еще долго не могу привести мысли в порядок –
не понимаю, почему мне хочется зацепить ее посильнее? Хочется залезть под кожу,
вытащить из нее эмоции. Я хочу увидеть, как она злится, услышать, как кричит,
хочу увидеть живую реакцию. Это странно. Еще хуже то, что она ведет себя очень
сдержанно и… знакомо.
Ну,
а вообще, меня никогда не привлекали женщины в теле. Да еще с детьми. Пусть не
питает больших надежд, усиленно виляя передо мной своим задом. Тем более, я по
этой части сейчас…
