Я
уже поворачиваюсь, чтобы пойти к крыльцу, как снова слышу голос, но уже за
своей спиной.
-
Василиса? Извините…
От
неожиданности, я слишком резко разворачиваюсь и с размаху налетаю на Диму.
-
Ой…
Перед
глазами мелькает его клетчатая рубашка. Я тыкаюсь носом в широкую грудь и тут
же, как мячик, отскакиваю в сторону. Я все еще не привыкла к своей внушительной
комплекции, и иногда мне очень сложно удержать равновесие. Так случилось и в
этот раз. Взмахнув руками, я смогла удержать себя и не запрокинуться назад, но вышло
еще хуже – меня снова «понесло», но уже вперед. Чтобы не упасть на горемычного
соседа, я виляю в сторону и весь вес переношу на опорную ногу.
-
Ох!...
От
резкой боли двоится в глазах, я нелепо заваливаюсь на бок, потому что устоять
на поврежденной ноге просто не могу. Чувствую на своем теле теплые руки и
обмякаю. С опозданием понимаю, что это руки соседа: хочу оттолкнуть его, но в
последний момент мне становится все равно – в конце концов, это именно он
виноват в том, что я подвернула ногу. Надо бы навалиться на него посильнее,
чтобы жизнь малиной не казалась.
-
Кто же тебя так обидел, Василиса? – бормочет Дима над ухом, - ты как маленький,
злобный и колючий ёжик. Так и норовишь укусить.
Зыркаю
на него осоловелыми глазами. Странное, какое-то нелепое равнение. Я ему что,
ребенок?! Да и не друзья мы. Еще не хватало мне дружить с мужчиной! Хватит,
надружилась! Тихо охая, медленно оседаю на землю и сажусь задницей на еще
короткую, едва пробившуюся травку.
-
Из-за тебя я не только подвернула ногу, но и джинсы замарала. – Смотрю с
укором, и пытаюсь не стонать от боли. Вот тебе и устроилась на работу – не
успела вникнуть в суть, а уже вся покалечилась!
- Давай помогу подняться. Провожу тебя до дома и
принесу охлаждающий гель.
-
Спасибо за заботу! – он не обратил на мои слова никакого внимания, и это
разозлило еще больше. – Но лучше просто иди домой, и все. Так будет безопаснее.
Но
он никуда не ушел, да еще и поднял меня с земли чуть ли не насильно – медленно
шагая, мы молча доковыляли до крыльца, и дверь тут же распахнулась – на улицу
выскочила Анюта.
Увидев
меня, дочка нахмурилась и вытащила изо рта оранжевый леденец в виде петушка:
-
Ма?
-
Все в порядке, Ань, тебе лучше вернуться в дом.
Я
морщусь от боли и пытаюсь отодвинуться от прилипчивого соседа, когда из
коридора выглядывает Валентина Сергеевна с половником. Увидев меня, она ахает и
начинает суетиться. Мне лишь остается ее успокаивать и делать вид, что все не
так плохо, как есть на самом деле.
Удивительно,
но Валентина Сергеевна вызывает у меня очень теплые чувства, и нет-нет, а мне
хочется иногда назвать ее бабушкой. Может, потому, что я рано лишилась
родителей? Одно знаю точно – мне нельзя привыкать к этим людям. Нельзя, даже
если они очень хорошие. Ведь однажды я уже доверилась человеку, и потом было
слишком больно падать…
- Ты
знаешь, мне кажется, как только ты уехала, это и произошло. Ну, ладно, спустя
неделю, точно говорю.
Я
сижу на веранде и прижимаю телефон к уху с таким напряжением, что болят пальцы.
На маленьком плетеном столике стоит стакан с вишневым соком, а на тарелке лежит
овсяное печенье с изюмом. Мое любимое.
Сегодня
по плану – выехать в город на базар, пополнить запасы продуктов, а потом
заняться прореживанием моркови – она только взошла и я переживаю, что если не
уберу сорняки, то морковка просто не вырастет, вытянутся одни «хвостики».
