– Так-таки богу смерти? – усмехнулась следователь.
– Я тоже не всегда доверяю подобным выводам, – кивнул Федор и продолжил. – Вскоре такие же кристаллы нашли на дне Саргассова моря. Было высказано предположение, что именно они, благодаря своей сверхмощной энергии дематериализуют все живое.
– Надо же…
– Ну, а про гигантскую пирамиду на дне Бермудского треугольника вы слышали?.. Нет? Про нее неоднократно говорили по телевидению. Она в три раза больше пирамиды Хеопса, и грани ее – точно хрустальное стекло.
– Но ведь Бермуды, Саргассово море – все слишком далеко от нас.
– Да но первые известные человечеству пирамиды появились на Кольском полуострове. Их открыла Лидия Ивановна Ефимова*(тут нужно бы разъяснить, как всегда это делает автор – кто она такая…). Уникальные сооружения, возможно, построены представителями более развитых цивилизаций.
– Я где-то читала, будто пирамиды нашли даже на Марсе?
– Там есть сооружения, напоминающие пирамиды, их примерно девятнадцать. Поражает их высота, до полутора километров! Сравните пирамида Хеопса – 147 метров.
– Они тоже – деянья рук человеческих?
– Вот здесь я вам ничего сказать не могу.
– Все это конечно интересно! – Не выдержал следователь-мужчина, – но давайте о делах более приземленных и неприятных.
– Давайте, – поддержала женщина, – в чем причина ваших научных разногласий с Еленой Геннадьевной?.. Надеюсь, не заставляю открывать страшный секрет?
– Секрета нет. Лена высказала предположение, что пирамиды Кольского полуострова – дело рук арктов или гипербореев, наших прародителей. – И вы с этим не согласны?
– Не то, чтобы не согласен… Только Лена хотела написать о том в нашей с ней монографии. Я резко возражал. У нас научная работа. А в научной работе высказывать моменты, которые признанные корифеи считают… фантастикой, вымыслом, мягко говоря, глупо. Особенно перед защитой диссертации, на которую Лена шла. Представьте себе, как отреагировал бы ученый совет института. Про ВАК и не говорю.
– То есть ради защиты диссертации стоит погрешить против истины?
– Нет. Просто замолчать некоторые моменты. Высказывать их можно лишь тогда, когда у тебя уже есть имя.
– Елена Геннадьевна вняла вашим доводам?
– Нет.
– И для вас это стало проблемой?
– Еще какой! – В сердцах произнес Федор. – Я тоже года через два хочу защищаться. Докторская наполовину готова.
– Серьезный повод для крупного конфликта, – философски заметила женщина.
– Дело шьете, товарищ начальник? Только не забывайте, между девятью и десятью я был в ресторане под неусыпным контролем десятка человек. – Убить можно и находясь в ресторане, – мрачно произнес следователь-мужчина.
– Ну-ну, – примирительно сказала женщина, – не принимайте близко к сердцу слова Константина Матвеевича. Мы с ним с ночи на ногах. А вообще-то у Крамской имелись враги, недоброжелатели? – На работе… нет. – А вне ее?
– Не слышал о таких. Я стараюсь не лезть в личную жизнь коллег. – Вот как?
– Иначе пострадает дело.
И снова – усмешка в глазах женщины. Она протянула Федору визитку:
– Если что припомните, позвоните.
Федор взял, не читая. Мужчина оказался менее галантен, напрямик спросил:
– Вы не собираетесь уезжать из города?
– Пока нет.
– Мудрое решение. Задержитесь. Можете понадобиться.
Как же Москвину не терпелось выпроводить непрошенных гостей и самому поскорее отправиться в институт. Страшное известие потрясло его до глубины души.
