Лживая истина - страница 29

– Ты мне изменяешь. Я знаю.

– Никогда. В моем сердце только ты, а измена – это прежде всего желание к другой.

– Но ты с кем-то спал после приема в честь возвращения сына. Я знаю… Думаешь, не почувствовала ее запах, когда ты пришел в спальню? Это был кто-то из прислуги? Светлана? Матильда? Таня?

Виктор Викторович грубо оттолкнул от себя Виолетту, но затем схватил ее за локоть и притянул к себе.

– Ты меня вынудила! Ты купила кокс и сделала это так неумело, что мне сразу же донесли. Я знал, что ты решишь нанюхаться прямо той ночью. Если бы ты знала, Ви, как мне хотелось взять твою тонкую шейку и сдавить до хруста! Но я удержался. Ты хотя бы представляешь, чего мне это стоило?!

– Но я… я… я не знала… Мне было так плохо из-за того, что ты вернул Вадима…

– Знаю, дорогая. Именно поэтому я позволил тебе эту слабость, но мне нужна была разрядка. Я думал только о тебе, но если бы пришел в спальню, то причинил бы тебе боль. Я хотел тебя от этого уберечь. Понимаешь? – Виолетта кивнула, и Виктор Викторович отпустил руку жены и снова ее обнял. – Ты меня вынудила пойти на это, и я мучился чувством вины. Знаешь, как мне плохо?

– Прости меня, – сказала Виолетта.

– Что? – переспросил Виктор Викторович.

– Прости меня, – повторила она громче.

– Пойми, любимая, я никогда тебе не изменял. Да, у меня случались связи с другими женщинами, но ты знаешь, что сама в этом виновата. Жить с тобой так сложно. Ты красивая, молодая, стройная, а я старше тебя, совсем не красавец…

– Не говори так. Ты же знаешь, что я люблю тебя и никогда не забуду, что ты для меня сделал.

– Я очень на это надеюсь, дорогая, потому что моя любовь к тебе безгранична.

– Знаешь, я сегодня не сдержалась и наговорила Вадиму всякого. – Виолетта чуть отстранилась от мужа и стала нервно теребить его галстук.

– Что наговорила? – помрачнел Виктор Викторович.

– Напомнила ему о той ночи. Зря, наверное…

– Что?! – Державин схватил жену за плечи и сильно тряхнул. – Что ты сделала?! Забыла, что мы договорились не упоминать об этом?

– Я… Они вернулись с Поли, он начал изображать заботливого сыночка, и я не выдержала. Витя, я выпила, и те воспоминания…

– Идиотка, ты сказала при Поли?!

– Нет-нет, ничего такого… Я просто сказала Вадиму, что он – чудовище, но мой сын и так понял, что я имею в виду.

– Запомни раз и навсегда: о той ночи больше ни слова. Ничего не было, ясно?

– Зачем ты привез его домой, Витя? Зачем?.. – Виолетта разрыдалась, и Виктор Викторович вновь обнял ее и стал нежно гладить по волосам.

– А что мне было делать, дорогая?

– Придумал бы что-нибудь… Ты же мог его отправить куда-нибудь подальше.

– Хватит, Ви. Он – наш сын и будет с нами. Мне надоело объяснять прессе, почему Вадим получает образование в другой стране. Его не было с нами в общей сложности восемь лет! Как это выглядит в глазах общественности? Я ратую за ценность семьи, а сам отсылаю сына куда подальше? Поли и Кирилл, конечно, помогли моему имиджу, но все равно…

– Пожалуйста, избавься от него. Давай снимем ему квартиру?

– Обязательно. Я же сказал, что так и поступлю, как только смогу убедиться, что он в состоянии жить самостоятельно.

Сидеть было холодно, и от неудобной позы у Поли затекли ноги, но она не могла пошевелиться. Вцепившись в перила, она смотрела сквозь кованую решетку на приемных родителей, а в ее сердце крепла к ним ненависть. Мама всегда говорила, что это плохое чувство, оно в первую очередь приносит вред тому, кто его испытывает. Нужно уметь прощать и отпускать… Но Полина не могла. Она знала, что никогда не сможет простить Державиным их нелюбовь к сыну.