Лживая истина - страница 35

– Наш сын не умеет бунтовать по-мужски, – коротко усмехнулся Виктор Викторович.

***

У Вадима было пятнадцать минут на сборы. Отец сам выбрал ему костюм, ведь его сын должен выглядеть подобающе, и неважно, что в воскресенье мэрия практически пустовала. Стоя перед зеркалом, Вадим безуспешно пытался справиться с запонками. В конце концов он сорвал с себя рубашку и, стараясь не думать о гневе отца, вытащил из шкафа другую, с простыми пуговицами. В этот момент в его дверь постучали. Вадим бросил взгляд на часы: не прошло и пяти минут, как он поднялся, не мог же отец… или это не отец? Он в два шага оказался у двери и открыл ее.

– Поли… – не сдержал улыбки и жестом пригласил ее войти, и Полина прошмыгнула внутрь.

Вадиму стало неловко за свою неуютную комнату. Сейчас, в свете дня, она выглядела куда более неприглядной, чем накануне вечером. Тусклые серо-синие стены, точно в тюремной камере, с черно-белыми фотографиями улиц мегаполисов на них делали это место еще более тоскливым. Здесь не было ничего лишнего: ни милых ненужных мелочей, которые вечно пылятся на полках, но выбросить их не поднимается рука, ни горшков с цветами на подоконнике, ни ярких корешков любимых детских книг.

Обстановкой занималась Виолетта, и ее холодность к сыну отражалась во всем. Неуютное рабочее место – стеклянный письменный стол со стаканом для карандашей и неудобное кожаное кресло. Чересчур большой шкаф для одежды, напольное зеркало в узкой стальной раме как раз напротив кровати. У Вадима вспыхнули щеки, стоило ему вспомнить, как накануне он целовал Полину на этой самой постели.

– Вадим… – Полина повернулась к нему, возвращая его из плена мыслей, – я хотела поблагодарить тебя за то, что ты вступился за меня перед отцом. Но тебе не следовало… Он все равно не изменит своего отношения, а ты можешь себе навредить.

Улыбка сошла с лица Вадима. Ему было приятно, что Полина вновь беспокоилась о нем, но куда больше его заботило, что она не переживала так за себя. Он подошел к ней и взглянул на ее опущенные руки. Ему безумно хотелось взять одну из них, поднести к ладонь губам и нежно поцеловать, но он сдержался.

– Не говори ерунды. Я не дам тебя в обиду. Ни отцу, ни кому-нибудь другому.

– Но, если из-за этого у тебя будут проблемы, мне не будет лучше.

– Почему?..

***

Время замедлило ход. Все вокруг, кроме Вадима, будто утратило плотность, стало каким-то эфемерным. Почему она так за него переживает? Неужели после вчерашнего ему все еще это непонятно? Простая фраза «потому что ты мне нравишься» так и норовила сорваться с ее губ, но вместо этого она заговорила о другом:

– Я прочитала твою записку.

– Это… да… извини… – Вадим отошел от Полины и нервно потер рукой шею. – Я повел себя как идиот этой ночью. Ты пришла, чтобы меня поддержать, а я чуть не… Боже… Прости. Прости меня.

– Тебе не за что извиняться. Это… это же было не против моей воли.

– Значит, ты не сердишься на меня?

– Нет, не сержусь. Но только ты не думай, что я такая… ну, ты понял.

– Какая? – не понял Вадим, и Полина смутилась еще сильнее.

– Ну… что я ветреная и для меня просто прийти ночью в комнату к парню. На самом деле я никогда так не поступала. И ни с кем не заходила так далеко. У меня был парень, но… – Полина замолчала, поняв, что перешла черту в своих откровениях, и теперь Вадим точно в ней разочаруется.

Но вместо этого он притянул ее к себе и заключил в объятия.