– Что? Люда, ты можешь не бубнить и сказать прямо? Что именно он сделал?
– Пожалуйста, не кричи на меня, мне и так тяжело говорить. Если ты не понял, то я сейчас не меньше тебя встревожена происходящим. Миша стал её трогать и склонять к интиму рядом с какими-то гаражами, но Алина отказала ему и попросила отвезти домой. А он, обидевшись, столкнул её с мопеда возле ближайшей остановки и уехал. Сумка Алины осталась у него в кофре, под сидением мопеда, и ей пришлось идти домой пешком.
– С-сука! Пусть только попадётся мне на глаза, я с него шкуру сдеру. Ты же добыла номера его родителей? Продиктуй их мне!
Пока Антон разговаривал с отцом Миши, я обработала раны Алины, привела её в чувство и отпоила чаем с успокоительным. И хотя страх прошёл и внутри меня бурлила одна только злость, как на этого Мишу, так и на Алину, которая поступила так глупо, уехав не пойми куда с почти что незнакомым парнем, я ни мимикой, ни голосом не показала ей, что злюсь на неё. Ведь сейчас моей дочери меньше всего требуется осуждение матери.
Как только Алина пришла в себя, я настоятельно попросила её лечь спать, отпросив на завтра со школы, после чего подошла к Антону, нервно расхаживающему по балкону с сигаретой в руках.
– Я так понимаю, разговор с отцом Миши прошёл плохо.
– Эта пьяная мразь только поржала с меня, словно это какая-то шутка! Но ничего, завтра же утром мы поедем в участок и напишем на его сынка заявление. Посмотрим, как он будет смеяться после этого.
Если судить о том, что мне рассказала классная руководительница Алины, родителям Миши плевать, что будет с их сыном. Но этот парень всё равно должен понести наказание. Он уже достаточно взрослый, чтобы осознавать что он делает и принять последствия своих поступков. Может он хотя бы испугается возможного срока и у него мозги встанут на место. И надо будет обязательно поговорить с директором и другими родителями, чтобы его выгнали из школы. Он не должен хоть как-то контактировать и видеться с моей дочерью.
Выругавшись, Антон кинул пачку сигарет на кофейный столик и ушёл. А вот я осталась стоять на балконе, всё ещё находясь в нестабильном состоянии, из-за которого мне хотелось прямо сейчас разобраться с Мишей. И из-за злости и материнского инстинкта, я бы сделала это не самым хорошим способом.
Не знаю, сколько я простояла на балконе, успокаиваясь, когда моё внимание привлёк писк телефона.
Достав из кармана мобильник, я проверила сообщения, но оказалось, что это пищал телефон Антона, забытый на кофейном столе рядом с пачкой сигарет. Он пиликнул ещё несколько раз, распаляя моё любопытство, приправленное полученной сегодня информацией, поведанной мне Ларисой.
Сейчас у меня особо нет моральных сил выяснять у Антона, что он от меня скрывает, но… Или стоит прямо сейчас затронуть эту тему? Хотя я как выжатый лимон, а муж весь на нервах.
Телефон снова пиликнул и я, не удержавшись, подошла и посмотрела на экран.
Моему мужу пришло уведомление от банка об открытие счёта. И я об этом, естественно, ничего не знаю.
Зачем Антону ещё один счёт? У нас же уже есть наш общий. И я, как мне кажется, не высасываю из мужа деньги, чтобы он теперь пытался скрыть от меня свой заработок.
Снова разозлившись, хотя моя нервная система и отреагировала головокружением, я схватила телефон мужа и… И оказалось, что Антон поменял пароль.
Нет, мне всё это однозначно не нравится. Я не понимаю, что происходит с моим мужем и это сбивает меня с толку. Куда катится мой брак? И почему я только сегодня узнала, что что-то не так?
