Грант стих, а возле крыльца загорелся свет, калитка с щелчком открылась, и Кати направилась в сторону дома – В. стоял в дверях в пижамных штанах на голое тело.
– Что-то случилось? – сонно спросил он, пытаясь сообразить, который час.
– Да. Случилось. Прошло три года. Я так больше не могу. Я думала, любовь живет три года – но моя слишком живучая. И я сейчас лежала в кровати и думала, почему у нас не было романа. Почему у нас с тобой до сих пор не было ничего, даже секса? А потом поняла, что у нас с тобой никогда и не будет романа. И в этот момент мне стало так обидно, что я лежала, переживала, била кулаком подушки…
– И ты решила меня разбудить? Чтобы не одной обидно было? – В. жестом показал, что с подобными речами лучше пройти в дом или на террасу в глубине двора.
– Я с тобой серьезно. А ты все время шутишь.
– Да не шучу я. Просто я такой, – В. подошел к бару, налил бокал вина, потом кинул взгляд на Кати, перелил содержимое в большой резной стакан из бледно-лилового стекла и, заполнив его доверху, протянул ей для успокоения.
– И такой ты мне нужен. – Кати покорно взяла стакан и подняла взгляд на В. Он присел на корточки и ладонями обхватил руку Кати.
– Мне сорок, тебе – двадцать один… И пусть почти двадцать два – все равно между нами практически двадцать лет разницы. Зачем я тебе нужен? Мы с тобой находимся по разные стороны от молодости – я уже давно перешагнул на сторону заката, в то время как ты гуляешь по предрассветному туману. Найди себе молодого и будь всегда неправа. В чем проблема-то? Кто мне рассказывал, что ищет прекрасного принца с ужасным характером? Я уже слишком стар, чтобы быть принцем. Ты молодая – у тебя еще вся жизнь впереди.
– В чем проблема?! – Кати перешла на крик. – Проблема в тебе. Что стоит мне кого-то найти, ты сразу натягиваешь свой поводок. Начинаешь звонить, шутить свои шутки про то, какие у нас красивые будут дети. Заявляться ко мне в три часа ночи с бутылкой вина, сидеть молча или рассказывать про свою молодость, а потом в четыре часа, нелепо обняв, сбегать спать в гостиную на диван! Это ты ведешь себя, как будто тебе двадцать один. А мне сорок. Вот скажи мне прямо сейчас – ТЫ МНЕ НЕ НРАВИШЬСЯ! Произнеси это вслух. Озвучь – может, тогда мне полегчает.
– Ты мне нравишься, и ты это знаешь.
– Тогда уже я спрошу, в чем проблема? Почему у нас никогда ничего не было?
– Проблем у нас не было именно потому, что у нас ничего не было. Ну что, мне надо было обязательно спать с тобой? – В. поднялся и перебрался в кресло.
– Ну хотя бы – да! – возмущенно выпалила Кати.
– И зачем? Секс в нашем с тобой случае ведет к отношениям.
– И-и-и-и-и-и-и-и…
– А я в отношениях ценю простоту и удобство, комфорт. Ты пойми, чувства, эмоции – это все здорово, классно… Но это иногда не для жизни… Да, ты вызываешь во мне массу переживаний и чувств. С тобой весело, интересно, здорово – но я уже прекрасно в силу возраста понимаю, что мы не сможем комфортно для нас обоих сосуществовать, если будем вместе… Что ты сама же сбежишь через две недели, потому что яркие краски – да, но в остальном я человек взрослый и бездушный, я не готов размениваться и переживать по мелочам. Я хочу свободы. А ты пока вряд ли меня поймешь – люди не принадлежат друг другу, и все, что можно получить от человека – это ровно то, что он готов тебе дать. А ты не готова мне дать молчаливый комфорт и уют. Ты не готова быть той, кто просто молчит и не задает вопросов. Да, я эгоист. И я не хочу, чтобы ты сейчас окунулась во всю пучину разочарований, пусть еще попрыгают перед тобой те, кто верит, что миром правит любовь, будут готовы к сценам, скандалам, всем этим краскам… Ты на самом деле не готова быть со мной. С тем, кто я есть на самом деле. Вот с этим, – В. показал на себя, – человеком, которому, как это ни мерзко звучит, уже практически все в этой жизни параллельно. Я не романтик. И мне уже не двадцать один. Повторюсь, тебе это не надо.
