Дмитрий.
О разгроме сводного флота англичан и голландцев я узнал по телефону. Кто бы сомневался. После захода в залив они уже проиграли. Вот в открытом море могли и нам накостылять. С французского короля коньяк! Из ребят к телефону никто не подходил. Понятно не до этого – вкусняшки делят. А за два дня, до прибытия ребят обратно в крепость, прибыла шнява «Фунтик» с капитаном Жуан Пауло, из Африки. Почему приплыли раньше, рискнули отправиться в сезон дождей и штормов? Всё выяснилось, после рассказа капитана. Африканцы, что поплыли на «Фунтике» были из местных племён. Их специально так подбирали. По прибытию в устье реки Оранжевой, они разошлись по своим племенам. В течение недели большинство вернулось назад. Вернулись не одни, а с представителями своих племён. Выяснив, чего мы хотим, нам милостиво разрешили промывать песок и дно в устье реки и даже построить крепость. Это была своеобразная благодарность за спасение их соплеменников. Вроде всё сложилось хорошо. Аборигены эти прозрачные камушки не в грош не ставили. Мы начали промывку ила, а через неделю, ко мне, с вопросом, подошёл один из африканцев:
– Если мои соплеменники будут приносить вам эти прозрачные камушки, будем ли мы с ними меняться?
Товара для обмена было не много, поэтому я ответил, больше для смеху, чем всерьёз.
– Будем меняться. Для начала будем менять нож на такое количество камней, чтобы они его весь накрыли. Цены на ткани, украшения и другие предметы можно оговорить позднее.
Абориген ничего не сказал, только руку прижал к груди в знак уважения и ушёл. Через день на берегу появилось от 30 до 40 аборигенов. В руках у них было что-то вроде сита, только размером с небольшой щит. Они стали просеивать песок на берегу. Делали, так как будто давно этим занимаются. Втыкали каждые 1,5 метра копья в песок, прочерчивали линии до воды. В отлив заходили в воду по грудь и начинали просеивать, постепенно приближаясь к берегу. Когда, через пару дней, каждый заканчивал свою полосу, переходили дальше и вариант с копьями повторялся. Через пять дней они все стали обладателями ножей и тут началось. Народу на берегу стало как на ярмарке. Всё, что можно, пошло на обмен – ткани, ножи, крючки, наконечники для копий и стрел. Когда мы отплывали на Мадагаскар, на берегу, растянувшись на пару километров, работало больше 500 африканцев. Это они в счёт будущих товаров старались. Так, что учтите, мы обещали скоро вернуться.
С этими словами португалец подал знак и двое его соплеменников высыпали на стол алмазы. Чем меряют алмазы? Каратами? А мы мерили вёдрами. Почти четыре ведра алмазов. Пока я рассматривал это богатство, Жуан Пауло со смешинками в глазах, рассматривал меня. Эмоции, отражающиеся на моей физиономии, вызывали у него удовольствие.
Похоже, у огранщиков рубинов и прочих камушков прибавилось работы. Причём много и срочно. Не далёк день отплытия в Европу и к Петру I. Придётся расширить штат.
Глава 5.
Беловодье. 8-12 марта 1690 года.
Михаил.
Мы наконец-то дали официальное имя нашему городу – Беловодье. Почти полгода шёл спор по этому поводу. Какие только названия не предлагались. Одним из предложенных красивых и звучных названий было Беларусь – Белая Русь. К сожалению, оно уже занято. На сотню лет раньше можно было бы, а сейчас поздно. Но в итоге победили слухи. Да слухи. Народ не без ушей и нашу легенду знали все. Между собой, местные называли нас беловодцами. Незаметно это название перешло и на всех жителей крепости, а потом города. Теперь весь Мадагаскар, занятые нами земли, называл Беловодьем. Решили, не противиться общественному мнению.
