– Как интересно… Вот это поворот, – прошептала я уже по-русски.
Оказывается, и в этом мире я была русской. Вот отчего я даже в этом теле думала по-русски.
Я чувствовала, что третий раз за сегодня у меня есть шанс грохнуться в обморок. В первый раз в преддверии казни, второй из-за того, что меня спас Муранов. Сейчас же – оттого, что я дочка богатого русского фабриканта.
Но тогда что я здесь делаю? В этом зловонном Бордо? Почему все называют меня Мари Шаль? Я что, всё же была замужем или как? За французом?
Куча вопросов тут же пронеслось в моей голове, и я только нашла в себе силы вымолвить:
– Действительно, Анатолий, я что-то начинаю припоминать о батюшке и о том, что родилась в России. Там ужасно холодно, особенно ветер жуткий в Петербурге.
Я лепетала всякую всячину. Пыталась найти такие слова, которые убедили бы Муранова в том, что я реально жила в России и всё помню.
– Согласен, климат в столице не для нежных особ.
– Анатолий. Я же могу вас так называть, сударь? Или же всё же по батюшке вас величать?
– Мария, конечно! – произнёс он, и на его лице появилась такая соблазнительная улыбка, что меня бросило в жар. – Я буду счастлив, если вы будете называть меня Анатолий, а я вас Мария.
Я же немного напряглась. Этот капитан заигрывал со мной?
Этого просто не может быть. Где я, нищая и толстая, в этом убогом грязном балахоне-рясе, да еще и дурно пахнущая после темницы. И где он, блистательный и сексуальный.
Не могу поверить. Наверное, мне все это только кажется.
Мотнув головой, чтобы прошел морок от близости этого мужчины, я спросила:
– Но как я оказалась здесь, во Франции, я совершенно позабыла. Я вышла замуж? – бросила я догадку.
– Насколько мне известно, вы не были замужем, Мария. Так указано в вашей карточке в Книге Судеб.
– И как же тогда я очутилась здесь?
– Бедная моя Мария, как же вы страдали, что позабыли совсем всё, – покачал головой Муранов. – Но я обязательно по дороге расскажу вам всё. Правда, я немного знаю о вашем прошлом. Надеюсь, вам удастся все вспомнить.
– Благодарю вас.
– Теперь же мы должны торопиться. Надо незамедлительно отправляться в дорогу.
– В дорогу? Я не понимаю.
– Иван Матвеевич, ваш батюшка велел найти вас и доставить в Россию. И как можно скорее. Вы же поедете со мной?
– Я… Ох… Даже не знаю… – окончательно опешила я, уже совершенно потерявшись от всех этих новостей. – Мне надо подумать, это все так неожиданно.
Оказывается, мой отец богатый фабрикант, и мне надо ехать в Россию? И он прислал за мной этого капитана?
Но тут я вспомнила об Элизе.
– Сначала мне нужно отыскать свою дочь.
– У вас есть дочь? – удивился Анатолий. – Но в Книге Судеб она не записана в вашей карточке. И сколько ей лет?
– Элизе? Пять вроде бы.
– Тогда все сходится. У вас может быть дочь, наверное. Даже наверняка, – задумчиво сказал Муранов, что-то подсчитывая в уме.
– Что сходится? Вы говорите загадками, Анатолий.
– Я говорю, Мария, что ваше положение еще более плачевно, чем я предполагал, – ответил он и поджал губы.
– Почему?
– Давайте поговорим об этом всём в дороге, драгоценная моя Мария. У нас мало времени. Надо спешить. Ваш батюшка при смерти и жаждет видеть вас. Мы должны успеть, понимаете?
– Он умирает?
– Да. Иван Матвеевич очень болен, почти не встаёт с постели. Сейчас пойдёмте искать вашу дочь. А потом немедленно едем в Россию.
Он как-то бесцеремонно уже схватил меня за локоток и потянул за собой. Я же опять в недоумении напряглась. Отчего он командует мной?
