– Ты будешь смеяться, но я увидела это в картах Таро.
– Ты по-прежнему хорошо сочиняешь. Может, тебе все-таки стать писательницей?
– Я хочу разговаривать не с бывшим мужем, а со следователем. До каких пор ты, как новичок, будешь демонстрировать напоказ свои эмоции?
– Прекращай! – Его голос стал громче. – Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты раскрыла дело с помощью карт Таро? Предположим. Предлагаешь пойти к семье умершей и сказать, что, мол, мы тут разложили карты, так что давайте делать вскрытие? Мы не ловим преступников по картам. Ты вообще понимаешь, что говоришь?
– Очень даже, – решительно ответила я, посмотрев ему прямо в глаза.
– Мы не можем раскрывать преступления, основываясь на суевериях. Это непрофессионально. Полиция в Корее так не работает!
– Если это поможет найти убийцу, то нет разницы, как работать.
– Послушай, Чо Сора, расследование так не ведется.
– Чтобы поймать преступника, используйте все средства и способы, господин следователь.
– И все же есть установленная процедура.
Я видела, как Юхан скрывает подступающий гнев. Мы жили вместе несколько лет, а я не знала, что он умеет сдерживаться… Так что я проигнорировала это его достижение. Все-таки люди легко не меняются. Когда-то именно его импульсивный характер мешал ему продвигаться по службе.
– Поделитесь вашими догадками, гражданка задержанная, – продолжил он.
– Только после вас.
– В каком веке ты живешь, чтобы по картам ловить преступников? Давай сделаем всё по правилам.
– Хорошо, и каковы же это правила?
– Не переворачивай мои слова!
– Какие же установленные процедуры помогают поймать преступника? Ты сам знаешь, что обычно чувствует семья погибшей?
– Знаю я, знаю!
Я понимала, что ничего он не знает. Когда-то мы с ним были одной семьей. Но Сохи была сестрой мне, а не ему. Если б он действительно считал ее своей семьей, то и действовал бы по-другому.
– Послушай, почему бы просто не поверить картам? Допустим, это суеверие, и что? Если ты так сможешь поймать преступника, какая разница, научный это метод или нет? – не сдавалась я. Не могла и не хотела сдаваться. С тех пор как пропала Сохи, я перестала верить полиции. – А ты не считаешь, что идея о том, что полиция стоит на страже безопасности граждан, это суеверие? Самое что ни на есть суеверие.
Юхан в изумлении поднял брови и на секунду потерял дар речи. Еще бы, деятельность полицейских сравнили с суевериями…
– Это благородная миссия, и мы в нее верим. Но мы не ловим преступников одной верой. Преступления происходят каждый день, – сказал он и резко встал.
– Что за бред ты несешь…
– Слушай, давай закончим этот разговор? Довольно глупо было с моей стороны начинать слушать всю эту чушь, – бросил мне Юхан.
Он уже не мог совладать с гневом, его лицо побагровело. Но я была спокойна. Даже не повысила голос.
– Сохи… умерла.
По документам это было правдой.
– Что?
Юхан бессильно опустился на стул. До нашей свадьбы он с ней хорошо ладил, а потом стал ее родственником, на которого всегда можно было положиться.
– Когда? Когда это случилось? Несчастный случай? Она болела? – Голос только что распекавшего меня Юхана дрожал.
– Точнее, это была не Сохи, а женщина, которая жила с ее паспортом. Она зарегистрировала свои отпечатки пальцев под ее номером и получила документы. А если б никто не опознал ее?.. Нужно докопаться до сути. Как с Сохи. Поэтому похороны проводить нельзя, а тело все еще в морге.
