Мафия в родне - страница 7

Много лет спустя мне представилась возможность посетить с круизом Италию, и начать предстояло с Генуи, откуда родом был мой трижды прадед Никола Адорно, поэтому я с радостью воспользовалась этой возможностью. Предварительно я попыталась связаться в социальных сетях с однофамильцами, но никакой родни мне найти не удалось.

В Геную я прилетела за день до начала круиза. Забросив вещи в забронированные апартаменты в Старом городе, миленькие и чистые, хотя и небогатые, начала поиски родни с кладбища Стальено. Похоже, что список моих многочисленных увлечений расширяется новым – тафофилией, пристрастием к кладбищам и могилам. Впрочем, я окажусь в хорошей компании – с моим любимым Марком Твеном, который уверял, что Стальено он будет помнить, даже когда забудет дворцы города.

Вот если бы найти фамильное захоронение Адорно, можно попытаться разыскать современных владельцев участка и связаться с ними. Они наверняка окажутся моей родней, хоть и дальней. Как мне хотелось найти их, ведь так чудесно иметь большую семью.

Рейсовый генуэзский автобус повез меня по узким улицам, резко тормозя на остановках, и лихо разгоняясь между ними, лавируя в потоке малолитражек, и через несколько минут высадив у места вечного упокоения, скрылся за поворотом извилистой дороги, уходящей куда-то выше в горы.

Меня ошеломил размер этого кладбища: больше двух миллионов покойничков уютно расположились на тридцати трех гектарах, террасами взбиравшимися на хребты Лигурийских Апеннин. Это же целый город! Причем с малоэтажной застройкой, не выше четырех-пяти этажей. Когда самые первые жильцы в могиле возвращались в микроэлементное состояние, сверху въезжали новые. И так на протяжении нескольких сотен лет.

Пытаться найти здесь какое-то одно захоронение в условиях жесткого ограничения времени – задачка для оптимиста. Это поставило передо мной вечный вопрос – оптимистка ли я? Так и не разобравшись до конца, полон для меня стакан или пуст наполовину, я начала последовательно обходить аллеи и участки, читая имена и даты, и некоторое время мне удавалось сохранять приличную скорость движения. Но совершенно невозможно было удержаться от того, чтобы не рассматривать те живописные скульптурные группы, которые были установлены на могилах.

Печальные ангелы клонили в скорби миловидные головки над могилами детей, безутешные родственники льнули к новопреставленным любимым, а покойные сурово и спокойно смотрели из мира загробного на этот мир.

С мест более поздних захоронений я направилась к самой старой части кладбища. Здесь было абсолютно пусто. Только скульптуры из серого, впитавшего в себя пыль веков, мрамора, бесстрастно наблюдали за мной. Спокойствием и умиротворением веяло от этих немых фигур, хранящих неподвижность на протяжении нескольких веков.

Совершенно случайно я набрела на памятник Катерине Камподонико, родившейся в 1804 и умершей в 1882 году. Знаменитый скульптор Лоренцо Ореньо изобразил пожилую женщину в праздничной богатой одежде, дорогих кольцах и серьгах. В одной руке у нее связка нанизанного на веревочку фундука, в другой два бублика, перевязанных ореховыми связками.

Она зарабатывала себе на жизнь продажей печенья, бубликов и фундука. Работала без устали, но счастья не находила. Муж был горьким пьяницей, а тогда ведь развестись было невозможно. И она была вынуждена заплатить ему 3000 франков, чтобы освободиться от него. Это вызвало массу кривотолков о моральном облике бедной некрасивой женщины.