Однако он должен был признать, что перспектива остаться в пустой кровати внезапно показалась ему очень непривлекательной.
- Алексиус? – спросила Анника, отстраняясь от него.
Он не знал, как долго висел в воздухе её вопрос.
- Извини… - начал он.
Анника немедленно начала вставать. Алексиус чувствовал напряжение в её теле. Даже когда они перестали соприкасаться, оно чувствовалось в её голосе.
- Я понимаю, - быстро сказала Анника. – Спасибо, всё было прекрасно.
- Нет, прекрати! – фыркнул Алексиус, пытаясь поймать её за руку и дёрнуть обратно. – Я имел в виду: извини, что не ответил сразу. Никто никогда не спрашивал меня об этом раньше. Конечно, я хочу, чтобы ты осталась.
- Правда? – в голосе Анники прозвучало ощутимое облегчение.
- Только если ты пообещаешь не храпеть. О, и как насчёт того чтобы слегка привести себя в порядок? Здесь нет купальни, но вон там на умывальнике лежала тряпка, - лениво распорядился Алекс.
Анника хмыкнула.
- Полагаю, уют действительно имеет некоторые достоинства, - сказала она, передавая Алексу влажную тряпицу.
- Это так. Тебе удобно? Я собираюсь потушить огонь, - зевнул эльф. Анника кивнула, Алекс щёлкнул пальцами и пламя погасло.
- Я чувствую здесь самые разные достоинства, - заметила Анника.
- Ммм, - кивнул Алексиус сквозь сон. – Спокойной ночи, Госпожа.
- Спокойной ночи, - тихо отозвалась Анника.
Алексиус уснул почти сразу. Он не мог знать, как долго Анника лежала без сна, наблюдая за лицом спящего принца в свете догорающих углей камина.
Вполне возможно, что в какой-то момент своей жизни Алексиус спал лучше, хотя если и спал, то не помнил этого. Возможно, это было из-за напряжённых переживаний прошлого вечера. Возможно, он просто был настолько измотан, что уснул как младенец. Конечно, это не имело никакого отношения к тому, что его тело плотно оплетало тело Анники в этой смехотворно узкой кровати.
Этот комфорт развеялся, как только он проснулся. Без туманного блаженства секса, окутывающего его разум, Алексиус остро ощущал Аннику, уютно устроившуюся у него на плече. Ну, так просто не пойдёт. Плотские утехи плотскими утехами, но у Алексиуса не было желания записываться к ней в гарем. И разрыв между инстинктом его разума бежать без оглядки и желанием тела остаться вызвал где-то внутри покалывающее трение.
Не помогло и то, что Анника была такой дьявольски привлекательной во сне. Демоница пошевелилась, каким-то образом придвигаясь ближе к Алексиусу (как это вообще было возможно?!) и удовлетворённо вздохнула. Нет, это никуда не годилось.
- Как ты думаешь, который час? – спросила она в изгиб шеи Алексиуса. – Вот почему тебе нужно окно.
Её длинные непослушные огненные локоны разметались по подушкам, по плечу и груди Алекса, и вытворяли всевозможные восхитительно щекочущие штуки, соблазнительно задевая впадинку на его горле, в то время как тёплый воздух её дыхание щекотал ухо Алексиуса. Алексу потребовалось мгновение, чтобы понять, что Госпожа прижимается к нему носом.
В Алексиуса никогда не «тыкались носом».
Прежде чем его тело предало его, решив, что на самом деле его очень интересует Анникин нос, Алексиус решил, что надо взять себя в руки, и сел. Разочарованный скулёж последовал Анники, вызванный этим движением, никак не укрепил его решимость. Как и то, что Госпожа, казалось, решила зарыться лицом в подушку и выхватить ещё несколько мгновений сна.
